Сейчас уже и не вспомню, кто явился инициатором тех памятных встреч на древней земле Казахстана. Помню только, что было еще очень тепло, и мы приехали в Чимкент – а нас было девятеро, включая двух водителей, – в легкой летней одежде. Две легковушки домчали нас из Ташкента до столицы Южного Казахстана часа за полтора. Чимкентская трасса была еще общесоюзной и никаких таможенных постов и границ здесь еще не было и в помине.
Накануне мы несколько раз созванивались с главным редактором «Ленин кичи» Иннокентием Павловичем Ханом, обсуждали детали встречи, решали организационные вопросы. Редактор озвучил главное: встреча в Чимкенте задумывается как внеочередное ежегодное традиционное собрание редколлегии и собкоров газеты, которое проводится проводившееся каждой осенью в Алма-Ате. На сей раз – (Иннокентий Павлович это особо подчеркнул) – оно будет называться «выездным», в первую очередь для удобства ташкентских собкоров (ведь от столицы Узбекистана до Чимкента рукой подать!). А во-вторых, это блестящая возможность провести агитационную работу среди корейской общественности Чимкентской области перед осенней подписной кампанией. Из Алма-Аты вместе с ним должны были приехать сотрудники Валентин Чен (ныне главный редактор газеты «Российские корейцы») и Борис Ким (возглавивший в начале девяностых прошлого века русскоязычное приложение «Корё»).
И тут мне пришла в голову прекрасная идея – включить в нашу собкоровскую делегацию творческую группу мастеров искусств из КНДР, помогавшую тогда самодеятельному корейскому театру-студии «Син-Сэн» осваивать новую концертную программу. Правда меня, на тот момент заведующего ташкентским корпунктом газеты, предупредили, что для такой поездки гостей-иностранцев в другую республику нужно заручиться согласием соответствующих ведомств. Но мы на свой страх и риск махнули на всё рукой и… поехали!
И вот она, благодатная чимкентская земля, овеянная мифами и легендами казахских сказителей, находящаяся на пересечении древних караванных троп. Покрытые легкой дымкой сады и огороды; ломящиеся от щедрых даров природы прилавки базаров, обилие зеленых зон на улицах города и… приветливые, улыбчивые лица гостеприимных жителей.
Чимкентские корейцы в советские времена давали немалую долю подписчиков на газету «Ленин кичи». Правда не за счет горожан, а за счет многочисленных луковых бригад, оседлавших в то время южные, наиболее плодородные богарные земли республики. Сюда приезжали на сезонную работу «кобондяшники-луководы» из России, Таджикистана, Киргизии и, естественно, Узбекистана, поскольку республика вплотную примыкает к Казахстану. Во время подписных кампаний приходилось денно и нощно мотаться по полям и ташкентским собкорам, чтобы увеличить число подписантов на родную газету.Активисты Чимкентского культурного центра организовали встречу работников «Ленин кичи» на высшем уровне. Комфортабельная гостиница, творческие встречи с читателями, знакомство с достопримечательностями города, вечер отдыха на пригородной даче, где по просьбе хозяев артисты из Кореи показали свое вокальное мастерство – все это было неповторимо, незабываемо и восхитительно. Запомнилась поездка в Чимкентский дендропарк (за точность названия не ручаюсь), где мы отдыхали в тени экзотических деревьев и кустарников, завезенных сюда из заморских стран.
Известно, что успех любого мероприятия во многом зависит от руководителя. Коллектив редакции насчитывал в то время около шестидесяти человек. Не знаю, как относились к редактору аппаратные сотрудники газеты, но нам, собкорам, видевшим Иннокентия Павловича раз в году на общем редакционном собрании в Алма-Ате, он запомнился на первый взгляд вроде совсем незначительными, но очень важными человеческими качествами. По его умению вести любое собрание, хорошему владению словом можно было предположить, что, прежде чем стать редактором, он прошел большую партийную и общественно-политическую школу. Всегда спокойный, выдержанный, даже в спорах он никогда не повышал голоса, очень тактично умел вести диалог с коллегами по работе.
Помнится, во время наших ежегодных собраний в Алма-Ате Иннокентий Павлович находил и доброе слово, и порицание для каждого собкора. И высказывал это не прилюдно, не напоказ, а где-нибудь в сторонке, тет-а-тет, чаще всего в перерывах между собраниями. И мы были благодарны ему за это. А когда дело касалось всех собкоров, то тут он оглашал суть дела во всеуслышание. Например, совершенно искренне возмущался тем, что мы, собкоры, не полностью выбираем положенные нам по смете «командировочные». Мы понимали, что таким образом он выражал свою редакторскую заботу о нашем отнюдь не богатом собкоровском материальном благополучии. Как и то, что после ежегодного традиционного собрания каждый из нас покидал Алма-Ату не только с зарплатой и досрочно выплаченными «командировочными», но и с солидными премиальными в кармане.
Тогда, тридцать лет назад, для нас, советских корейцев, Корея (неважно какая - Северная или Южная) олицетворяла собой далекую, еще не познанную никем из нас, физически неосязаемую, но очень желанную родину-призрак, где когда-то жили наши единокровные предки. И может быть, не случись полтора века назад тех судьбоносных событий, когда обедневшие наши сородичи в поисках своего «юльдо» ушли за кордон, в Россию, нам было бы уготовано, наверное, совсем другое будущее. И жили бы мы сегодня, вполне возможно, на корейской земле, в естественном, давно утерянном нами ареале родного языка и культуры. Но история, увы, не терпит сослагательного наклонения, и вот уже более 150 лет мы живем там, куда забросила нас судьба, инстинктивно, на генном уровне сохраняя в душе то невидимое, физически неосязаемое родство с далеким краем и людьми ее обитающими. Поэтому гости из Пхеньяна, впервые в нашей советской истории приехавшие в Ташкент по приглашению руководителей театра-студии «Син-Сэн» («Возрождение»), были для нас и родными и очень желанными. На дворе тихо подремывала теплая осень 1990 года, еще ничего не предвещало развала Союза, и нас по-прежнему безмятежно убаюкивал обманчивый бриз горбачевской перестройки.
Это позже, когда огромная страна вдруг распалась на части, нас регулярно стали посещать гости из обеих Корей. И мы, не избалованные вниманием исторической родины, не связанные с ней никакими узами, стали одинаково тепло тянуться и к тем и к другим. Но очень скоро политическое клише водораздела между Югом и Севером стало целенаправленно внедряться и в нашу диаспору. Зимняя Олимпиада в Пхёнчхане, где впервые за всю историю размежевания Корейского полуострова спортсмены Юга и Севера прошли по стадиону единой командой, вселила в нас слабую надежду на то, что, может быть, недалек тот день, когда мы увидим реальные шаги по объединению (такой близкой и такой далекой для нас!) Кореи. Последние события, разворачивающиеся вокруг Корейского полуострова, попытки лидеров двух братских стран наконец-то наладить отношения – это добрый и хороший знак.
Словом, та давняя поездка в Чимкент светлым пятнышком врезалась в нашу память, оставив в душах теплые и неповторимые воспоминания. Думаю, и северокорейские гости надолго запомнили эти яркие, эмоционально насыщенные встречи со своими хлебосольными соплеменниками на благодатной казахстанской земле.
Владимир ЛИ