Сложно возвращаться к теме, которую оставил некоторое время назад, тем более, к такой сложной и порой быстротечно меняющейся, как отношения между Пхеньяном и Сеулом. Возможно постоянные читатели газеты уже перестали удивляться тому, что в межкорейских отношениях добрые помыслы и тесные взаимные объятия в одночасье могут смениться на гнев, угрозы и бряцанье оружием. Казалось бы, мировая пандемия законсервирует теплоту недавней атмосферы оптимизма и перспективы сближения двух Корей. Ан нет. Мир стал свидетелем очередной острой конфронтации по обе стороны 38-ой параллели. Многие не понимают, почему отношения Севера и Юга стали вновь похожи на туго натянутую струну или, точнее сказать, тетиву, в которой не первобытные стрелы, а всеразрушающие ядерные ракеты и все остальное суперсовременное оружие. Могу успокоить, что до новой корейской войны не дойдет. Уверен также, что нынешний кризис – это лишь очередной виток в многолетней спирали межкорейских отношений, закручивающейся то вверх, то вниз. Повторю уже сказанное мною сотни раз: Объединение Кореи неизбежно! Все пройдет, и это тоже – нынешние угрожающие демарши Пхеньяна и опасность коронавирусной пандемии… В очерке предпринята попытка разъяснения нынешней цепочки событий, поводов и причин резкого обострения в межкорейском диалоге.
Мне кажется, что первый тревожный сигнал из Пхеньяна был подан еще в конце прошлого года, когда Ким Чен Ын впервые с 2013 года не выступил с новогодним поздравлением. Если задуматься – почему? То напрашивается ответ, что в обращении к своему народы он должен был отметить достижения на пути объединения Кореи и дальнейшие шаги по решению важнейших вопросов страны на международной арене. Однако сказать ничего существенного для предновогодней речи не нашлось...
Второй звонок прозвучал, когда северокорейский лидер вдруг исчез и не появлялся на публике с 11 апреля. Ким Чен Ын не присутствовал на торжествах по случаю годовщины со дня рождения своего деда – «видехан Ким Ир Сен сурён донгчжи» – «великого вождя Ким Ир Сена». 15 апреля – это священный день, который ежегодно отмечается с религиозным пиететом и в этой связи с помпой проводится фестиваль «Апрельская весна». Все мировые таблоиды запестрели догадками по поводу отсутствия на торжествах внука «великого вождя». Писали о нездоровом образе жизни, ожирении, заядлом курении, неудачной операции на сердце, бегстве от коронавируса и самоизоляции (с куртизанками!) и даже о кончине, которую Пхеньян якобы держит в строжайшем секрете… Но все эти публикации оказались банальными «утками» падкой на сенсации прессы, от откровенно желто-бульварной до серьезных толстых ежедневных газет.
Могу ошибаться, но создается впечатление, что с начала нового года до нового «явления» миру Ким Чен Ына в узком кругу северокорейской элиты, происходило переформатирование или перераспределение ответственности за отношения Севера с Югом.
Об этом свидетельствовали масштабные перестановки в партийной элите, произошедшие в начале третьей декады января, когда сменились 5 из 12 замов председателя ТПК. Ушел в отставку Ли Су Ён, отвечавший за внешнеполитическую деятельность партии. Старейшего и опытного дипломата, главу северокорейского МИДа Ли Ён Хо заменили на бывшего военного председателя комитета по мирному объединению родины Ри Сон Гвона.
В феврале весь мир заговорил о китайском городе Ухань и неизвестном вирусе, который из локальной эмидемии, как степной пожар, разгорелся до планетарной пандемии, парализовавшей многие страны. В начале февраля Северная Корея закрыла железнодорожное сообщение, а день рождения Ким Чен Ира – отца нынешнего лидера Северной Кореи - встречали в медицинских масках. Казалось, что Covid-19 мог бы сблизить Пхеньян и Сеул в борьбе против неожиданного бедствия, тем более что Южная Корея изначально показала эффективность предпринятых мер против массовой вирусной инфекции. 3-4 марта Мун Чже Ин и Ким Чен Ын обменялись письмами, в которых выразили пожелания победы над коронавирусом. Казалось бы, отношения между Севером и Югом, несмотря на разногласия, сохраняют свою стабильность.
Однако по непонятным причинам обстановка начала резко ухудшаться, из Пхеньяна зазвучала острая критика политики южнокорейского президента, на Севере зазвучали залпы дальнобойной артиллерии и возобновились запуски ракет. Ни Сеул, ни Вашингтон не проявили резкой реакции на эти действия.
Следует отметить, что в нынешнем обострении межкорейских отношений явно просматриваются безответственные и деструктивные действия северокорейских перебежчиков, преуспевших в Южной Корее на политической и гражданско-активисткой арене. Речь идет об избранных депутатах в южнокорейский парламент из бывших граждан КНДР - Тхэ Ён Хо и Чи Сон Хо, заявивших о критическом, близком к летальному исходу состоянии пропавшего из виду Ким Чен Ына. О смерти северокорейского лидера они говорили с абсолютной уверенностью, но позже им пришлось принести публичные извинения за свои безответственные заявления, точнее за выдачу желаемого за действительное.
Не утихает громкая шумиха вокруг деятельности еще одного бывшего северокорейского беглеца – Пак Сан Хака и его группы «Борцы за свободную Северную Корею», которая в нарушение договоренностей о взаимном прекращении враждебной пропаганды (2018) забрасывала свою прежнюю родину сотнями тысяч листовок, однодолларовыми купюрами и флешками с разоблачениями правящего режима.
Пхеньян смотрел сквозь пальцы на простых тхальбукчжа (перебежчиков), которые, оказавшись на Юге, трудятся в поте лица, учатся и держат язык за зубами, но не прощают предателей, имевших на родине высокие должности, достаток и привилегии, но, перебежав на Юг, строивших свою карьеру давно известными «разоблачениями» и порой откровенным поливанием грязи членов семьи Кимов. Северная Корея всегда бурно реагировала на каждый запуск воздушных шаров и требовала у Сеула прекращения этих враждебных акций. В ответ звучали ответы о невозможности запретить в демократической стране подобного рода гражданские акции. Разумеется, это не устраивало Пхеньян, да вряд ли устроит любого человека, партнер которого постоянно нарушает условия сделки. Исследователи уже посчитали, сколько раз и в каком году было запущено в сторону Севера водородных баллонов, количество листовок, объем «моральной поддержки» в виде ненавистной «зелени» номиналом в один доллар США, упаковок чокопая, жвачек и в довесок южнокорейские пропагандистские DVD, флешки и буклеты. А в пору подсчитывать убытки от таких неправомерных действий анти-северокорейских активистов - тхальбукчжа. Московский кореевед К. Асмолов закономерно задается вопросом: «откуда дровишки?», ведь все перечисленное «добро» стоит немалых денег.
Особенность нынешних листовок – их, мягко говоря, непристойное содержание, Асмолов назвал «порнографическими» в части критики женщин семьи Кимов. Неудивительно, что последние запуски вызвали ярость и гнев Ким Ё Чжон, обещавшей торпедировать все договоренности и прервать все контакты с Сеулом. 9 июня все каналы связи между Пхеньяном и Сеулом были разорваны. 16 июня северокорейские военные взорвали совместный офис связи в Кэсонской специальной промышленной зоне. Власти КНДР заявили, что готовится ввод армейских подразделений в ДМЗ. Заново устанавливались демонтированные комплексы громкоговорителей, готовились к запуску в Южную Корею 12 миллионов пропагандистских листовок. При этом Пхеньян предостерег Белый дом не вмешиваться в межкорейские дела. Такая воинственная риторика и напористые действия Северной Кореи вызвали тревогу в сеульских коридорах власти, о том, что ситуация может выйти из-под контроля.
Голубой дворец пошел в очередной раз на попятную. Он строго запретил группе Пака приезжать в пограничную зону и потребовал под страхом наказания прекратить запуски воздушных шаров. Пожертвовать пришлось и министром объединения Ким Ён Чхолем, ушедшем со своего поста с «посыпанием пепла на голову». Но несмотря на все проявленные Сеулом примирительные жесты, Пхеньян продолжал нагнетать обстановку и не выказывал желания возобновить межкорейский диалог. Мир вновь оказался в тревожном ожидании новой корейской войны: холодной или горячей.
Однако, как это уже не раз случалось, Пхеньян неожиданно сделал резкий разворот в своих речах в адрес Сеула. Причем на смену жесткой Ким Ё Чжон, облеченной на сегодня полномочиями второго человека в государстве и ответственной за межкорейские отношения, пришел сам Ким Чен Ын. Как сообщило Центральное телеграфное агентство Кореи (ЦТАК), он вдруг отложил план военных действий против Юга, представленный Генштабом Корейской народной армии. После этого громкого сигнала «отбой» пошло попятное движение. В течение дня северокорейские военные демонтировали все громкоговорители, установленные вдоль ДМЗ и готовые для начала радио-войны. На северокорейских веб-сайтах бесследно исчезли ругательные статьи в адрес Сеула.
Южнокорейское правительство и общественность с облегчением вздохнули, но пребывают в недоумении. Почему и для чего Пхеньян совершает такие зигзаги в своей политике? Но администрация Мун Чже Ина в лице министерства объединения не преминула поприветствовать эти действия северян, инспирированные решением Кима.
Аналитики отмечают, что нагнетание обстановки проводила Ким Ё Чжон, и получается, что за все ее действия и за то, что произошло по ее указке, ответственность несет она. Ким Чен Ын остался, образно говоря, «белым и пушистым»…Судя по всему, это подтверждение тому, с чего я начинал очерк. Мы имеем дело с игрой Пхеньяна в «good man» и «bad woman». Глубоко заблуждаются те, кто думает, что брат и сестра могут иметь разные мнения по тому, как строить отношения с Югом. Они неразрывное целое и рука об руку рулят своей страной.
Что касается причин нынешнего неожиданного камбэга Пхеньяна в межкорейских отношениях, то здесь эксперты узрели руку Пекина. Прозвучали предположения, что Си Цзиньпин убедил своего младшего коллегу не лезть на рожон и плавно спустить на тормозах опасное движение. Не знаю, так ли это, но наверняка Китаю была не по нраву опасная возня под его боком. Ему и без корейских заморочек хватает проблем в торговой войне с Америкой, борьбой с коронавирусом, спадом экономики и т.п.
Герман КИМ, д.и.н, профессор, директор
Института азиатских исследований КазНУ им. аль-Фараби