В истории освободительного движения за независимость Кореи Первомартовское движение 1919 года занимает особое место. Понимая значимость данного события, а также в связи с его 100-летием, в данной публикации предлагаются воспоминания участника освободительного движения Ге Бон У, автора книги «Сон во сне» (1940 –1943 гг). Книга издана на корейском и русском языках Ким Филом, профессором казахстановедения, доктором филологических наук Университета г. Каннам (Корея) в 2009 году.
Из книги «Сон во сне»:
…– Папа, если вы жили в Ёнгхынге, значит, знали о том, что борьба за независимость начнется? – спросила Хуарим.
– Знал? Знать знал, и видел, как готовились борцы. За год до начала в декабре я искал моего товарища Ган Гичана, в Тангыльу в городе Догуон, и встретил студента техникума Посонг Ганг Гидока. Видел всю тайную подготовку, знал, как начнется эта борьба и какой взрыв будет в стране.
– Папа, во время всего происходящего вы находились в Ёнхынге? – спросила Чебонг.
– Как это в Ёнхынге? Когда прошел слух о похоронах императора Гуангму, которые должны были состояться 3 марта, зная, что начнется движение за независимость, я искал повода для поездки в Сеул. Совесть мне не позволяла делать этого, но для того чтобы отправиться в Сеул, я решил поступить в Пхеньянскую семинарию. Это решение оказалось удачным, японцы ничего не могли сказать по этому поводу. Вскоре я поехал в Сеул и 27 февраля попал в гостиницу, в которой остановились студенты семинарии, около южных ворот на Боннежон, где шла подготовка к 1 марта. Время было назначено на час дня. А почему дату перенесли? Потому что японцы не сидели спокойно, именно они отравили императора и убили его. Ситуация была схожа с Версальским событием. Когда слух о смерти императора дошел до простолюдинов, люди не могли больше сидеть и ждать спокойно. Гнев возрастал, и народ открыто высказывал недовольство.
В стране сложилось военное положение, пробудилась огромная волна борцов за независимость. Все это видели японцы, их шпионы, полицейские, которые не сидели, сложа руки. Они тоже подготовили новую армию на Ёнгсане, будто хотели в торжественной обстановке проводить в последний путь императора. Однако народ понял лживость японцев, поэтому наметил день для повсеместного движения.
Это был первый день марта. Было много студентов семинарии, тех, кто уже учился здесь, и тех, которые поступили вместе со мной, в гостинице нас было немало. День первого марта был поворотным в истории, это было началом всенародного протеста, борьбы за независимость. И я знал об этом, о том, как в парке Тхабголь был зачитан стих, посвященный независимости. В глубине души я переживал и верил, что все пройдет благополучно. Я смотрел на часы, висящие на стене, и ждал часа. Я подумал: «Уже час, почему нет никаких знаков и так тихо?»
Японцы ничего не подозревали, для них движение оказалось громом среди ясного неба. По всему Сеулу раздавались крики и лозунги: «Ура, Сеул! Ура!». Я слышал, находясь в гостинице, потому что это происходило на улице недалеко от Южных ворот. Мои ноги сами побежали в ту сторону. Я тоже встал в толпу нескольких тысяч человек, которые шли и кричали: «Свобода Корее!». Именно в этот момент на станцию прибыл поезд, и пассажиры, как огромная волна, сходили с него, мужчины были в черных кат (шляпа), а один торговец был так воодушевлен от слова «Независимость», что стал танцевать. Никто не мог запретить ему танцевать, потому что в его танце была видна радость всего народа. В его танцах и движениях можно было увидеть и слезы, и радость, и многое другое, что лежало в сердце народа, его танец просто воодушевил многих. Но когда марш двинулся дальше, пройдя мимо американского консульства на дорогу, на которой находилась японская администрация, прошли от Сосомун в сторону Джонгро, японцы вышли с оружием, жандармы были на конях. Началась схватка, в процессе которой было арестовано около 600 человек. Кроме того, были схвачены 33 борца за независимость. Борьба за независимость в Сеуле потерпела поражение.
– Борьба началась только в Сеуле? – спросил Хакрим.
– Как это только в Сеуле? Дату перенесли, движение за Независимость началось по всей стране в один день, но не в одно время во всех регионах. Например, в городах Гесонг, Пхеньян, Джиннампхо, Сончон, Ыджу, Уонсан, борьба началась в одно время.
Для получения правильной информации о движении за независимость необходимо обратиться к статистике временного правительства, которое находилось в Шанхае. Конечно, правительство было еще слабым, но несмотря на это, оно старалось информировать людей во всех провинциях через газеты, листовки и самих людей. Я думаю, что источники более точные и правильные найти будет не так легко. Согласно источникам, с 1 марта по 27 мая люди делали бумажные флажки, выходили на улицу, проводили митинги. Демонстрации прошли в 211-ти районах, в них приняло участие 1681648 человек, из них 2821 человек погибло, было ранено 25103 человека, попало под стражу 49511 человек. Откуда такое количество людей и чем все это объясняется? Японцы, которым присущи обман, жестокость, ложь, унижение, притеснение, подготовили армию в 30000 человек. Они вышли с саблями, а 16841 человек с железными дубинками, осталось много раненых, было много жертв, арестованных.
Японцы бесчинствовали, убивая невинных людей. Приведу несколько известных мне историй:
В районе Менгсан японцы поймали одного приверженца Чондоизма, арестовали и пытали его, говоря, что он является главарем этого движения. В участок пришли 53 человека, чтобы оправдать его невиновность, но японцы арестовали и их, после поставили в ряд и по одному расстреляли.
В районе Джонжу, на рынке, где жители устроили демонстрацию против японцев, расстреляли не только демонстрантов, но и гостей, которые находились в горах. Всего более 120 человек были расстреляны.
В Уонджанг в районе Дедон в одной из христианских церквей собралось около 2000 человек, которые тоже выкрикивали лозунги за независимость страны. С ними расправились жестоко, в первую очередь расстреляли Хён Генгмыка и еще 6 человек, а многие другие были ранены. Народ не был вооружен, в руках у каждого из них был флаг, но японцы жестоко убивали любого. Это была война, в которой народ утопал в море крови. Многие без оружия пробивались вперед, но все были расстреляны. Было много жертв. Так среди христиан погибло в тот день 43 человека, и 20 были ранены.
Недалеко от Джуам, в районе Суон, проживали пожилые супруги, которым было по 70 лет. Когда японцы пришли в их селение в середине апреля, они схватили троих сыновей и троих внуков, связали веревками, потащили в горы и расстреляли. Но на этом японцы не остановились, они пронзили тела умерших саблями и разрубили головы, накрыли мертвых соломой и сожгли.
В Джеам, в районе Суон, тоже была христианская церковь, в которую 15 апреля пришел один старший лейтенант с солдатами и попросил собрать прихожан на собрание. В тот день в церкви собралось 32 человека. Как только люди собрались, церковь была заперта, а сами солдаты вылезли оттуда через окна. Одна женщина просила, чтобы забрали ее ребенка, даже если она умрет. Мать ребенка умоляла забрать его, один из солдат схватил ребенка и вонзил в его спину саблю на глазах у матери. И все остальные, кто находился в тот день внутри церкви, погибли. Японцы сожгли их. Жена человека по фамилии Кан от сильного испуга накрылась одеялом, чтобы не видеть пламени, ее и двоих детей японцы там же расстреляли.
В церкви погибло 22 человека, а на улице еще 6 человек. Насилие японцев на этом не закончилось, они подожгли в Джеам 31 жилой дом, еще в 8 районах и 15 деревнях. Всего они подожгли в этом районе 317 домов. Общее количество жертв, оставшихся без крова, только в тот день достигло 1600 человек, а 39 человек погибли.
В Рокдонг в районе Хаман проживал человек по имени Джо Сонггын, который принимал активное участие в подготовке к борьбе за независимость. Японцы поймали и расстреляли его. Семья и родственники, которые видели его смерть ради страны, тоже поднялись и пошли против японцев, восклицая «Ура!», их было 70 человек, их тоже расстреляли.
В горной местности в районе Мильянг японцы захватили одну деревню, убили стариков и женщин, около 100 человек.
Жестокости японцев не было предела. Об этом говорят следующие факты:
Когда японцы подвергали арестованного пытке, они раздевали его, потом заворачивали одну руку за голову, а другую через бок, выкручивая назад, привязывали за большие пальцы, подвешивали на железный крючок так, чтобы он висел вверх ногами. Через 3–4 минуты опускали вниз так, чтобы оба пальца упирались в землю, проходило время, арестованный потел, блевал или испражнялся. Японцы сидели рядом, кто-то из них читал книгу, играл в шахматы или даже засыпал. Через несколько часов кровь приливала к голове, язык вываливался и человек терял сознание, но японцы приглашали врача, чтобы арестованный пришел в себя, и продолжали пытки.
Было и такое, что арестованного ставили в деревянный ящик, дно которого было забито гвоздями, где он находился около 4 –5 часов.
Раздевали арестованного догола и, начиная с головы до ног, или с ног до головы били его деревянным молотком с острым наконечником. Тело арестованного становилось багровым.
Если это было женщина, ее привязывали за волосы, так, чтобы ноги не доставали пола.
Несмотря на все издевательства, борьба за независимость продолжалась, потому что народ перенес много страданий и боли. Борьба продолжалась в течение 10 лет, и в сердце каждого корейца присутствовало невероятное чувство мести против оккупантов и каждый лично старался участвовать в освобождении родной страны.
Материал подготовил Ге Хакрим (93 года), сын Ге Бон У,
г. Кызылорда.