Петр Александрович Пак Ир. Как же часто приходилось слышать светлое имя ученого от философов, историков, лингвистов, литераторов… В эти майские дни корейская общественность, преподаватели ведущих гуманитарных вузов страны вспоминают выдающегося ученого, педагога, литератора, преподавателя Высшей школы Казахстана, уже в который раз восхитившись судьбой человека, впитавшей в себя вместе с опытом жизни, полной невероятных, даже порою фантастических событий исторической значимости, противоречивостью тех далеких непростых лет, которая просто не могла не повлиять на личность такого уровня. 110 лет со дня рождения. Согласитесь, не каждому дано прожить и продолжать духовную жизнь в своих учениках, в их памяти, в их стремлении достичь вершин, которые при жизни покорил их учитель. Возмужавшие и проявившие себя в философии, педагогике, литературе, в других отраслях знаний ученики Пак Ира и по сей день, вспоминая своего учителя, говорят о Петре Александровиче одно и то же: «Это был удивительный человек, до уровня которого расти и расти. Это была бездна, глыба знаний, которые он щедро передавал ученикам, считая это не только своей обязанностью, но и делом необходимым для будущего страны, для народа».
Пожалуй, один из самых известных поэтов Казахстана, а из пишущих стихи хайку самый известный не только в Казахстане, но и в мире - Станислав Ли, считая Петра Александровича своим учителем, первым позвонил в редакцию накануне знаменательной даты и напомнил: «Очень хочу пожелать, чтобы в нашей корейской газете был опубликован материал о Пак Ире-человеке, о том Пак Ире, которого знаем мы, его ученики».
Что сделал Пак Ир лично для Станислава Чандиновича как для поэта, переводчика, литератора, можно судить по той работе, деятельности ученика, выросшего в известного поэта. Но главное, что дал Учитель своему ученику – это то, что стало смыслом жизни Станислава Чандиновича, его путеводной звездой – любовь к знаниям, бесконечное стремление к мудрости.
– Знания дают многие учителя, и у меня они были – очень хорошие преподаватели, какими славилась советская школа в целом, – говорит Станислав Чандинович. – Но главный мой учитель сделал для меня больше – он еще и воспитал во мне бесстрашие, уверенность в своих знаниях, которые ни при каких обстоятельствах не подведут. Мне внутренне дано понять эту великую их силу. И важнее того факта, что знаниями владеет человек с большим сердцем, просто не придумало человечество. Здесь ни богатство, ни материальные привилегии не перевесят того, что имеет человек в голове и в сердце. Вот эту истину я и несу по жизни, вспоминая Пак Ира – моего дорогого, незабвенного Учителя с большой буквы, гордости корейцев всего мира. Такие люди рождаются раз в сто лет и мне посчастливилось знать этого гениального человека!
О том, что 110 лет назад в селе Янчихе Посьетского района Приморского края в бедной крестьянской семье хлебопашцев родился будущий Ученый с большой буквы, написано неоднократно и в энциклопедиях, и во всевозможных сборниках об оставивших свой след в истории личностях. Имя, как говорится, на слуху. История бережно хранит строки начала пути человека, устремленного в мир знаний. В 1930 году Пак Ир – выпускник педагогического техникума. Спустя шесть лет, он – молодой директор начальной школы. Затем – слушатель Ленинградской коммунистической педагогической академии имени Н.К. Крупской. Будучи молодым одаренным преподавателем, пропагандистом идей, в которые сам свято верил, по распределению (в 1940 году) Пак Ир начинает свою преподавательскую деятельность – преподает основы марксизма-ленинизма в учительском институте города Ош Киргизской ССР. Спустя всего два года, молодой одаренный педагог – директор средней школы № 5 города Фрунзе. С сентября 1944 г. и вплоть до выезда в Северную Корею Петр Александрович работает старшим преподавателем основ марксизма-ленинизма в Казахском государственном университете им. С.М. Кирова.
Жизнь молодого преподавателя из Казахстана изменилась коренным образом после того, как он попал в число кандидатов на отбор для работы в Северной Корее. Цель? Помощь советской гражданской администрации и местным органам власти. Нужно было создать принципиально новую систему образовательных учреждений, главным вузом страны, распространителем идей среди других вузов Северную Корею должен был стать народный университет. Пак Ир был в числе тех, кто притворил бы эту идею в жизнь. Именно отсюда, с командировки в Северной Корее, берет начало научная деятельность Пак Ира, как ученого. Пак Ир до конца жизни гордился еще одной своей обязанностью. Гордятся ею, по понятным причинам, и все корейцы, понимающие, что случайности в таком выборе вряд ли бывают: в период пребывания в Северной Корее он давал уроки марксистско-ленинской теории высшим руководителям местной администрации – самому Ким Ир Сену и известному просветителю в Северной Корее Ким Ду Бону.
Дальше – Алма-Ата. Этот город стал для Пак Ира самым родным из всех уголков мира, в какие забрасывала его судьба. Здесь, будучи преподавателем философии в КазГУ имени С.М. Кирова, Пак Ир продолжил плодотворную общественную работу, много времени посвятил переводам произведений корейских писателей на русский язык. Жадно впитывая в себя знания, постоянно работая над собой, педагог и ученый имел по тем временам такой багаж духовного богатства, о каком и сегодня принято говорить – Человек-энциклопедия. Например, владел он семью языками – не просто на уровне разговорного. Он мог писать на них научные работы, доклады, мог делать какие-то лингвистические анализы. Не заботясь особенно о регалиях и почестях, ученый много и плодотворно работал. Что касается истории Кореи, литературы, философии, то в этих знаниях равных Пак Иру не было.
Поэт Станислав Ли уверен – тем, что он сейчас имеет касаемо творческого отношения к материалу, который также как его учитель, по крупицам добывает из всевозможных учебников литературы, истории, философии, он обязан своему учителю. И даже за то, что Станислав стал поэтом, окунувшись с головой в когда-то неведомый ему мир поэзии, он благодарен сегодня своему учителю и мысленно за каждый день своего неустанного труда отчитывается перед ним: «А что бы сказал Пак Ир?». Иногда он даже спорит с ним, убеждая в своей правоте, иногда вспоминает его ответы на те или иные вопросы и соглашается: «Поистине, аксиома не требует доказательств и сегодня».
Понятно, что рядовой газетный материал не сможет вместить в себя всего того, что хотелось бы вспомнить сегодня одному из учеников Пак Ира о своем именитом Учителе. Поэтому мы решили опубликовать несколько маленьких эпизодов из тех, которые дороги лично Станиславу Чандиновичу и которые наверняка будут интересны читателю, интересующемуся тем Пак Иром, для которого ничто человеческое было не чуждо. Если же кто вспомнит еще какие-либо истории о Пак Ире, пишите, рассказывайте – в этот юбилейный год мы их обязательно опубликуем.
Горжусь своим учителем
Когда я приехал в Алма-Ату, мне было 16 лет. Помню, тетя настойчиво посоветовала: «Занимайся хоть боксом, хоть борьбой. Мужчина должен уметь постоять за себя и, если будет нужно, защитить своих близких. Так что, Стас, давай, отправляйся-ка ты в какую-нибудь спортивную секцию».
Я выбрал дзюдо и с удовольствием стал растить в себе спортсмена. Там, в секции я познакомился с молодым ученым Олегом Кимом. Мы как-то разговорились о нашем, наболевшем. Я многое узнал у него о его родителях, рассказав о своих, и спросил: «Как вы думаете, почему мы такие?». «Какие? – удивился Олег. «Корейцы, а своего языка не знаем, есть у нас историческая родина, но мы так далеки от нее?».
Помню, Олег Гаврилович внимательно посмотрел на меня и ответил:
– Очень серьезные вопросы. Если это действительно тебя так волнует, я могу тебе дать телефон человека, который, пожалуй, даст тебе более убедительный и компетентный ответ, чем я. – Этого ученого многие знают – Петр Александрович Пак Ир.
Конечно, я тоже о нем слышал. А тут у меня в руках его телефон с советом от Олега Гавриловича позвонить. Едва дождавшись окончания тренировки, побежал к автомату, представился, сразу выпалив два своих вопроса. Видимо, это прозвучало так по-юношески нетерпеливо и прямо, что с другого конца провода прозвучал тоже конкретный ответ:
– Хочу вас видеть у себя дома, молодой человек.
Голос был строгий, но очень доброжелательный.
Так я познакомился с Пак Иром и стал приходить к нему в гости все чаще и чаще. Он открыл для меня мир знаний: мир литературы, языков . Память у него была просто феноменальная! Меня удивило то, что наряду со своей философией он хорошо знал литературу, историю. Его интересовало все, что было связано с языкознанием. Именно Петр Александрович увлек меня в многоликий мир поэтического слова.
Конечно, я с раннего детства интересовался поэзией. Однако сам процесс рождения стихов мне казался уделом богов что ли. Поэтому я восхищенно впитывал и впитывал то, что писали великие поэты. Многие стихи запоминал. Притом поэзию я любил и воспринимал разную. Некий многонациональный микс получался.
Мне нравились стихи русских поэтов, стихи, переведенные с казахского языка и так далее. Благодаря сонсэнниму я стал неплохо понимать и стихи на корейском языке. Не помню, чтобы мой учитель советовал мне попробовать писать самому или заняться переводом. Он передавал свои знания просто, без назиданий. Например, советовал посмотреть тот или иной сборник, послушать чью-то лекцию. Однако любил говорить, что нужно учиться культуре философского мышления и тогда все приобретет смысл. В результате лет в 17 я написал свое первое стихотворение и показал ему. Помню, не нравились мне первые две строчки, и я мучительно их искал. С удивлением услышал от своего учителя те слова, которые легко легли в мои четверостишия.
Однажды он отправил меня в книжный магазин, посмотреть северокорейские книги. Мое внимание остановилось на 4-томнике корейской поэзии. С ним и вернулся из магазина. Помню, заболел этими книгами. Начал изучать, вдумываться в каждое стихотворение. Какие они глубокие, эти мысли-формы! С этого похода и началась моя осмысленная учеба. Поразило то, что смысл я улавливал на каком-то интуитивном уровне, у меня появилось желание перевести стихи на русский язык, сделать это богатство доступным в первую очередь для наших русскоязычных корейцев.
Спустя уже время я получил грант от Института переводов корейской литературы и сборник увидел свет. Это состоялось благодаря моему учителю. Вот как далеко вперед он смотрел.
Жену ему выбрал…сын
Каким же в жизни был Петр Александрович? Прямолинейным и искренним, благодарным и благородным, очень трудолюбивым и талантливым, добрым и великодушным человеком. Прямолинейность ему помешала иметь многие звания, которых он заслуживал. Например, Петр Александрович, так и не был допущен к защите докторской диссертации, хотя был достоин звания доктора философских наук, ведь его трудами философы пользуются и сегодня. У него и наград очень мало, и благодарностей, хотя многие коллеги и ученики по сей день носят в своих сердцах благодарность этому уникальному человеку с характером. Чему я удивлялся, так это тому, что его вообще не интересовали звания. Он подчеркивал, что невозможно дать оценку их истинности, что только со временем можно подвести итог сделанному, а на полпути этого сделать невозможно. Выход один – не требуя моментальной оценки, просто работать над собой.
Петр Александрович всегда старался сам решить все свои личные проблемы, никого не посвящая в тяготы собственной жизни. Он был скромен и всегда считал, что еще мало личного вклада внес «в дело строительства коммунизма…». А бывало ведь в его жизни всякое. И порою только везение, да встречи с такими же порядочными людьми, как он, спасали его от гонений. Например, известно, как благодаря Калинину Пак Ир остался с семьей и продолжил работать в ставшем родным ему городе Алма-Ате и университете. Когда после отлучения от работы в Северной Корее он стал выяснять, почему в самый разгар деятельности ему приказали вернуться в Союз…
В годы войны Петр Александрович потерял свою первую жену и остался с ребенком на руках совсем один, а мальчик требовал материнского тепла.
В свое время, давая интервью нашей газете Пак Ир вспоминал:
– Я стал корееведом благодаря Валентине Лукиничне Алюшиной-Пак – моей второй жене. Мы с маленьким сыном Борисом остались вдвоём. Родственники отказались даже на время приютить моего сынишку у себя. В 1943 году судьба забросила нас во Фрунзе, где я стал директором школы. Валентина Лукинична работала там завучем. Пригляделась ко мне, увидела, что мой мальчик часто остается без родительского тепла, голодает иногда, и вписала Бориса в список учеников, чтобы выдавали паек и на его долю. У неё муж погиб на войне. Валентина тоже воспитывала сына, ровесника моему. Борис и Владимир подружились, Володя привязался ко мне. Однажды сын лежит на диване, отвернулся, нахохлился. «Что случилось?» Отвечает: «Хочу маму». «Где я тебе её возьму». Он берет меня за руку, ведёт в коридор (мы жили при школе) к группе женщин-педагогов и показывает на Валентину.
Кстати, Борис стал очень талантливым художником, что было обнаружено, когда он, обучаясь в КазГУ, послал свою работу в академию Репина в Ленинград. Ответ пришел незамедлительно: «Срочно приезжайте на учебу!». Таким образом, от Бориса даже не требовалось сдачи вступительных экзаменов. Приказ ректора звучал лаконично: «Принять как талант».
Мудрый не тот, кто знает, а тот, кто свои знания передает
Пак Ир капусту для кимчи, овощи очень часто выбирал на базаре сам и старался никому это дело не поручать. И вот пошел он как-то за овощами, слышит, два продавца, судя по теме спора дунгане чуть ли не ссорятся между собой из-за каких-то национальных разногласий.
– Отец у меня араб, мама из Китая, – доказывает один. – Я дунганин. И вот эта история нашего рождения как нации самая что ни на есть правдивая. А все тут спорят.
Другой рассказал еще какую-то легенду о рождении дунган.
Пак Ир остановился и говорит:
– Не ссорьтесь. Я могу вам рассказать историю о дунганах, и вы все поймете.
Так началась лекция Пак Ира прямо у овощных рядов. Он так захватывающе рассказывал, что минут через десять около двух спорящих между собой продавцов собралась уже целая аудитория. Ему стали задавать вопросы – час, другой. Вдруг Пак Ир смотрит на часы и спохватывается:
– У меня же лекция в университете?!
– Не беспокойтесь, учитель, скажите адрес, мы вам все ваши овощи подвезем к вечеру.
Так Пак Ир ушел с базара с пустыми руками, назвав без особых надежд свой адрес. Вечером у его порога стояли корзины с овощами отменного качества в гораздо большем количестве, чем он планировал купить, на базаре.
Когда жена спросила у него, стоило ли тратить время, можно было просто сказать, где почитать об истории дунган, он ответил свое классическое: «Мудрый не тот, кто знает, а тот, кто знания передает – даже на базаре. Ну, сказал бы я им, где почитать… Да им же некогда было бы в библиотеку пойти, они же торговлей заняты. А знания нужны всем».
Утопия Пак Ира, или ошибка моего учителя
Он предполагал, что будущее корейцев бывшего Союза по выбору языка таково – корё сарам будут одинаково хорошо говорить на русском и корейском языках, владея и казахским. При этом усиление влияния русского языка будет продолжаться.
Я спорю с ним сейчас. Время все расставило на свои места. Мир изменился. Век глобализации, век интернета. Тема об автономии, которой он одно время жил, мечтая о компактном проживании своих соплеменников вдали от исторической родины, потеряла свою актуальность. Корейцы проживают сегодня в более чем в 170 странах мира (!). Мы ведь и предположить не могли, что пятая часть наших соплеменников окажется вне Кореи, и что большая часть из них не будет говорить на родном, корейском языке. Но …так уж распорядилась история.
Пак Ир, считая, что если корейцы будут жить компактно, то им удастся сохранить свой язык, культуру и вдали от Родины. А так как корё сарам не виноваты в том, что их вырвали из объятий Родины и переселили вдали от нее, то они имеют право на автономию. И Пак Ир написал тогдашнему Генеральному секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву письмо, в котором были следующие строчки, мол, дайте корейцам кусок пустыни, и они из нее очень скоро сделают оазис.
Пак Ира после этого, обвинив в национализме, даже в КГБ вызывали.
– Кто вам позволил выступать от имени всего корейского народа? – напрямую спросили у него.
На что Пак Ир невозмутимо ответил:
– У молодого Владимира Ильича Ленина тоже так спрашивали в свое время. Однако вождь пролетариата был прав.
Кэгэбэшники усомнились, а Пак Ир сказал на какой странице какого тома трудов Ильича можно найти подтверждение его слов. Тут же нашли и, видимо, поняв, что имеют дело с очень хорошо подкованным пропагандистом идей марксизма-ленинизма, посоветовали: «Идите домой и продолжайте работать, вас никто не тронет больше».
Однако Пак Ир не мог спокойно работать. Генеральные секретари менялись, и он снова писал письма в ЦК – ему не давала покоя идея, которую я сегодня называю утопией. В то время, будучи все-таки глубоким романтиком в этом вопросе, мой учитель никак не понимал, что все дело в менталитете. С языком меняется менталитет. Проживающие в разных странах корейцы, говорящие на языке той или иной страны, становятся другими. С влиянием русского, казахского языков на нас, корё сарам, культура проживающих в нашей стране представителей других народов, наш менталитет поменялся. Мы, пишущие в графе родной язык «русский», не русские по своей культуре, но мы уже и не корейцы – по своему менталитету. Мы (вместе с русскими, проживающими в Казахстане, Узбекистане) – евразийцы, сохранившие свое отношение к труду и к знаниям, любовь к своей культуре, которая выражается через нашу корейскую газету, через театр и так далее, в конце концов, к традициям и обычаям своего народа, к нашей кухне. Наша ментальность присутствует и когда мы говорим о любви к нашей Родине – к Казахстану, и когда вместе с казахским народом переживаем трудности и радуемся за наши успехи.
Что касается языка, то это ведь живой организм. У языка, как у человека, есть голова, руки, ноги. Нужно знать анатомию для того, чтобы лечить людей. Правильно? Также и с языком. Знаешь анатомию, то есть понимаешь, пишешь, говоришь… А дальше что? Поэтому нельзя язык изучать механически. С языком изучается культура, менталитет народа, его история… Пак Ир ничего не упускал, все имел в виду и изучал, поэтому свободно говорил на языках народов, чьи культуры, обычаи и так далее ему были почти родными.
В этом доме жила духовность
С тех пор, как я узнал о Пак Ире и его семье, мне стали эти люди дорогими и родными. Это была семья, где жила духовность – всюду книги, всюду картины. Помню, как проводили меня в ряды советской армии, помню, как писал им постоянно и получал письма в ответ. А когда вернулся, спешил снова попасть в этот удивительный дом и мое образование продолжилось. Обучение шло в беседах, за кружкой чая. А потом я уходил домой и читал то, что читал мой учитель. Казалось, на все вопросы у него есть мудрые ответы.
Помню, он не пропускал ни одного спектакля в Корейском театре, каждый номер газеты «Ленин кичи» непременно обсуждался и, конечно, частенько подвергался критике, за что его редактор не очень-то жаловал. Однако Пак Ир все равно приносил свои статьи и говорил: «Гонорара мне не нужно. Я помогаю газете. А деньги… У меня зарплата неплохая, на жизнь хватает».
Что касается театра, то здесь он просто жил. Многих актеров любил и выделял из всех Ким Дина. Он восхищенно смотрел на сцену и поправлял актеров по части произношения корейских текстов. Здесь у него было всегда много претензий, что многим не нравилось. Так что однажды, был такой случай неприятный, коллектив театра написал на него куда следует жалобу, в которой автор просил «оградить актеров от вмешательства Пак Ира». Кто подписался под тем письмом, он, конечно, знал, но сделал вид, что ничего не знает о жалобе. Факты не подтвердились, да и не могли подтвердиться, так как Пак Ир никогда никому своего мнения не навязывал, все сводилась к обыкновенным пожеланиям и доброжелательным рекомендациям. Когда я спросил у учителя: «Почему, мол, вы не поговорите с этими авторами, не убедите в неправоте?», он просто ответил: «Со временем сами поймут».
К актерам же относился с большим уважением. Помню, один из известных артистов попал на лечение от алкоголизма в больницу. В то время знаете, как к алкоголикам относились? Позор! Так вот к актеру никто не ходил, даже родственники. Пак Ир навещал его постоянно, объясняя: «Он же болен, его нужно поддержать».
Талантливый человек талантлив во всем
Чего не знал, чего не умел Пак Ир? Вспоминая его, и сегодня уверен в том, что если он чего-то не делал, то для этого просто не было времени.
Он писал замечательные повести и рассказы, стихи, но никогда не публиковал их, объясняя это тем, что они недостаточно хороши, чтобы их увидела общественность. Пак Ир хорошо разбирался в вопросах политики, был активистом корейского движения и никогда не отмалчивался, если его мнение могло помочь делу. В Корейском центре образования он был постоянным лектором и учителем корейского языка. О нем, о моем учителе, южнокорейцы снимали документальные фильмы, а журналисты корейских СМИ любили брать у него интервью и повспоминать о прошлом. Его мнением дорожили, он был очень убедителен в том, во что верил сам и это всегда подкупало.
О многогранности педагога, которому ничто человеческое было не чуждо, говорят и воспоминания его многих учеников и просто тех, кому он помог определиться в жизни благодаря тому, что понимал человека с первого взгляда, был очень проницательным и дальновидным. Поэтому если кто обращался даже к его жене, вспомнив о каком-то блюде на столе Пак Ира, она отсылала к нему за всевозможными рецептами корейской кухни. Откуда он все это знал, до сих пор для меня остается загадкой. Но он диктовал эти рецепты хозяйкам по телефону, он рассказывал о том, что важнее всего в том или ином блюде и никогда никому не навязывал своих убеждений…
Время неумолимо. Но если имя живет в учениках Учителя, и 100 и 110 лет. Это как раз тот случай, когда говорят о памяти сердца, которая воскрешает.
Тамара ТИН