Часть I.
В самом начале массовой вакцинации от COVID-19 народу объясняли, что когда привьется основная масса населения, а какая-то часть переболеет, мы получим «коллективный иммунитет» – коронавирусу будет некого заражать и он исчезнет, а мы вернемся к нормальной жизни. Это было совсем недавно. В настоящее время мы наблюдаем вспышки заболеваемости в поголовно привитом Израиле и в европейских странах, где привито 70 % населения и более, а также в соседней России, где уровень «коллективного иммунитета» оценивается в 70% в столице и около 45-50% на периферии.
Уже понятно, что концепция «коллективного иммунитета» оказалась ошибочной: привитые заражаются, болеют и заражают других, а ранее переболевшие вновь заражаются. Хотя, конечно, привитые болеют легко и практически не умирают, но конца эпидемии пока не видно.
Многим кажется, что вся проблема заключается в том, чтобы сделать «правильную» вакцину, которая будет защищать так же хорошо, как прививка от кори. Надо объединить самых лучших ученых всего мира, профинансировать эту работу, ускоренно испытать «правильную вакцину», наладить ее массовое производство и привить всех. Эпидемии наступит конец!? Увы, это невозможно.
Вакцинация является испытанным методом борьбы с инфекциями. С ее помощью удалось полностью ликвидировать оспу, ведется успешная борьба с полиомиелитом, корью и другими вирусами, прививки к которым обеспечивают длительный иммунитет. Однако все это большие и сложные вирусы, которые используют сложные стратегии заражения. Стоит выпасть одному звену из этой цепочки, как вирусы уже не могут проникнуть внутрь клетки и их очередной мутантный штамм элиминируется. Именно поэтому заразные штаммы кори и оспы очень устойчивы и прививка против них обеспечивает почти пожизненный иммунитет.
Коронавирус использует простую стратегию проникновения в клетку хозяина, цепляясь своим шипом за рецептор ангиотензин-превращающего фермента, входящего в состав клеточной мембраны многих тканей. Он входит в клетку, как ключ в замок. Особенно много таких рецепторов содержится в клетках легких, кишечника, эндотелия артерий и вен, а также головного мозга, вот почему эти ткани и поражаются в первую очередь. Попав в клетку, он начинает бурно размножаться.
Все вирусы распространяются, создавая свои копии. В результате копирования всегда появляются неточности, называемые мутациями. Среди РНК-респираторных вирусов мутации идут особенно быстро, выпуская в мир бесконечное число новых вариантов.
Особенно опасные мутации происходят в направлении повышения уровня заразности и связаны в основном с белком шипа, относительно которого постоянно происходит поиск наилучшего способа проникновения в клетку и уклонения от выработанных в организме антител. Вырабатываемые после вакцинации антитела направлены против белка шипа, но от связанных с ним мутаций защищают все хуже. Именно поэтому возникла необходимость в бустерной ревакцинации. По-видимому, следующим этапом эволюции будет способность вируса уходить и от вакцинных антител. Чем проще стратегия, тем труднее ей противостоять.
«Коллективный иммунитет» в таких условиях не успевает за постоянно изменяющимся вирусом и это означает, что подобно противогриппозной вакцинации мы будем вынуждены получать прививки ежегодно и при этом лишь надеяться, что они не окажутся бесполезными против новых штаммов.
Если даже предположить, что удастся создать вакцину, предотвращающую заражение на 100%, то к тому времени, когда удасться привить большую часть 8-миллиардного населения земли (что на практике невозможно!), вследствие генетической изменчивости коронавируса придется задумываться о создании новой вакцины.
Мы никогда не можем заболеть точно такой же простудой или гриппом дважды за сезон, но можем подхватить их «двоюродного» родственника. В этом случае будем болеть относительно легко за счет имеющегося в организме перекрестного иммунитета. Вакцины против респираторных вирусов могут обеспечить лишь временное обновление нашего естественного «перекрестного иммунитета», защищающего от тяжелого течения инфекций.
Существующие вакцины неспособны предотвратить заражение и распространение COVID-19. Они обучают нашу иммунную систему распознавать и атаковать белок шипа либо убитую версию коронавируса, тем самым готовя ее к более эффективной борьбе с настоящим вирусом. Как сказал бывший комиссар FDA, ныне входящий в состав совета директоров Пфайзер С. Готлиб: «Изначально предполагалось, что вакцины снизят риск смерти, тяжелого течения и госпитализации». Они и разрабатывались для защиты отдельных людей из группы риска подобно вакцинам от гриппа.
Существует несколько особенностей человеческой системы защиты от патогенов, способствующих тому, что иммунитет против респираторных вирусов носит временный и недолговечный характер.
Нашу иммунную систему можно представить в виде многоуровневой системы обороны, где первую линию представляют пограничники с автоматами и собаками. Они прекрасно справляются с единичными нарушителями, но если на них наступает большой вооруженный отряд, то они вызывают на помощь спецназ. Однако им всем не выстоять против армии, оснащенной БТР и танками, здесь нужна тяжелая артиллерия, ракеты, бомбардировщики и другие специализированные войска.
Тяжелую артиллерию не привлекают к поимке лазутчиков, это дорого, малоэффективно и причинит больше вреда, чем пользы. Наша иммунная система реагирует на коронавирус как на малозначащего лазутчика, включая местный клеточный иммунитет – посылая отряд пограничников с собакой – и в 80% случаев оказывается права. Враг нейтрализован, заболевание протекает легко. Однако если в организм попадает очень большое число вирусов или в силу пожилого возраста и наличия хронических заболеваний первая линия обороны не справляется и эти патогены начинают стремительно размножаться, для борьбы с ними приходится привлекать специализированные войска – а это более медленный и сложный процесс. Иммунная система начинает срочную мобилизацию более глубоких слоев обороны, задействуя антительный ответ, специализированные Т- и В-клетки, которые способны запоминать угрозу и вырабатывать антитела даже спустя длительное время после исчезновения первичных антител. Чем тяжелее было перенесенное заболевание, тем дольше сохраняется защита, в среднем эффективный иммунитет после перенесенной коронавирусной инфекции длится 6, максимум 18 месяцев.
Еще одна особенность связана с наличием природных резервуаров этой инфекции. Коронавирусы пришли к нам от животных и птиц. Пока в природе есть летучие мыши, свиньи, голуби, олени, кошачьи, собачьи и другие млекопитающие, сохраняется угроза появления нового опасного штамма. Нынешний вариант COVID-19, пришедший к нам от летучих мышей, способен переходить и на другие виды. Антитела к нему выявлены у 40% диких оленей на Юге США, у диких норок, у домашних собак и кошек. Мы не можем уничтожить всю живую природу, поэтому коронавирусы будут постоянно циркулировать, переходя от людей к животным и обратно. Ученые допускают возможность прихода следующего особо опасного штамма от крыс.
Продолжение следует.
Ирина КИМ,
кандидат медицинских наук