«Анкета» – французское слово, означающее «буквальное расследование, опросный лист для получения каких-либо сведений о том, кто его заполняет или для получения ответов на вопросы, составленные по определенной программе». Такое пояснение дано в энциклопедическом словаре, и оно уносит, применительно к нашей газете-имениннице, в 90-е годы прошлого века, в неблизкую уже её историю, когда она делала первые шаги на русском языке. И сразу надобно сказать, что, говоря образно, душа газеты была наполнена романтикой, оптимизмом, и сегодня они видятся туго натянутой тетивой, с которой летят воспоминания, мысли о прошлом. Пожелтевшие подшивки, в них замечательные труды первого поколения русскоязычных журналистов. Их цель тогда была предельно ясной и облагораживающей – наш человек, старшие поколения и нынешний кореец-соотечественник. Явить их во всем многообразии своих чувств и помыслов, национальной гордости, благородных устремлений и искренних порывов, истинных идеалов добропорядочности, чести и достоинства. Перечень этого духовного богатства немал…
Душа газеты-младенца. Она, да позволим себе яркие краски, буквально засверкала, обнажила себя уже с первых выпусков, в том далеком 1991-м году. А в пятом номере-приложении к «Корё ильбо» на второй и третьей страницах представлена «Наша анкета». Она озаглавлена «Мы из Корё». И в ней широким веером, с фотографиями авторов, заблистали их мысли, исповеди, откровения, готовность к самой отчаянной профессиональной жертвенности, – во имя рыцарского служения газете, читателям и почитателям святых устоев восточных традиций, ритуалов, нравственных законов и уложений. Дыхание тех пламенных строк и сегодня воспринимается гулким пульсированием репортерского сердца, журналистским горением в поисках героев нашего времени и прошлых эпох. К этому откровению склоняли четыре вопроса анкеты: «Кто ты? Твои достоинства … и недостатки? Какой ты видишь газету «Корё», допустим, в 1995 году? И себя в ней?». Кто они, анкетируемые? Дерзкие, одухотворенные молодые люди разных профессий, иные без журналистского диплома (а он и не обязателен на газетной стезе, жизнь многажды подтверждала сие), в дальнейшей творческой деятельности блистательно влившиеся в плеяду талантливых писателей-корееведов, и не только. Благодарные коллеги.
Первая, колоритная личность в этом ряду – Александр Кан. Спустя время он напишет: «Я бы сказал так: если русская литература, как принято считать, выросла из гоголевской шинели, то русскоязычная корейская литература и журналистика – из шинели «Корё ильбо». Далее следовало личное, где он пишет, что работа в «Корё» стала для него «погружением в корейский космос, конечно же, в той степени и мере, какие могли быть возможны в советском контексте». А на первый пункт анкеты «Кто ты?» Александр Кан отвечал горячо и бурно, отмечал, что всю жизнь делал то, что, мягко говоря, ему не рекомендовали делать, и рядом не было человека, который мог бы наказать за непослушание. Он подчеркивал, что продолжал жить, не держа ни перед кем отчета в своих действиях, и в заключение вынес себе вердикт: пользуясь модной английской терминологией «я отношу себя к так называемым «селфмейдменам», т.е. сделал себя сам. О своих достоинствах сказал просто, ясно и подкупающе: надо быть предельно искренним в творческом самовыражении, а о недостатках игриво и с легкой иронией признавался – обостренная форма ксенофобии и гнетущая слабость к всевозможным порокам. Конечно же, столь веселые ответы отдавали лукавинкой и каламбуром, ибо все, кто окружали его, знали, что их коллега, товарищ и друг очень серьезный, глубоко здравомыслящий и, главное, талантливый человек, у него большое будущее. Это состоялось, ныне Александр Кан – признанный писатель, влившийся в современную литературную элиту далеко за пределами постсоветского пространства.
Какие размышления обуревали А.Кана о будущем первенца «Корё» в начале 90-х годов прошлого века? Сегодня они видятся пророческими, потому как почти тридцать лет назад он написал в анкете, что нет причин не рассчитывать на её дальнейшее процветание. Корейская пресса на русском языке находится в данный момент в очень выгодном положении по сравнению с любыми другими печатными органами, ибо она имеет свой конкретный адресат и неосвоенную целину в плане тематики. А дальше - каким он представлял себя в «Корё»? По крайней мере без лычек, титулов и орденов. И теперь маленькое отступление. Я, автор данного повествования о коллеге, скромно признаюсь, что к началу 90-х годов уже имел весомые наработки в указанном Александром Каном тематическом направлении, ибо сам северный корпункт газеты «Ленин кичи» – «Корё ильбо» в городе Целинограде предоставлял широкий плацдарм для освещения жизни соплеменников в этом регионе. Об этом была публикация в газете в нынешнем году «Моя корейская целина». Второй яркой журналисткой в «Корё» была Генриетта Максимовна Кан. В недавнем выпуске «Коре ильбо» о ней взволнованно, благодарно и признательно поведала наша коллега Тамара Тин. В анкете она предстала так же оригинально, как и ее однофамилец А. Кан, её ответы были веселыми, мажорными. Кто ты? Замечательная детская писательница!? А раньше была незамечательная, меня мало кто замечал, кроме детей. А теперь другое дело… И дальше Генриетта Кан опять-таки в шутливой форме поясняет, в чем это «дело». О своих достоинствах и недостатках написала кратко: умение слушать и болтливость. Болтливость и умение слушать. Себя в «Корё»? – Буду желанным гостем в редакции и, наконец, займусь своим главным делом – буду писать сказки и кое-что для серьезных, взрослых людей.
Генриетта Максимовна за свою недолгую жизнь вместила в своё творческое «кое-что» очень многое. Драматическую, трагическую судьбу корейского народа, её литературное пространство простиралось от сахалинских далей до семиреченских предгорий и Уштобе, рассказы, очерки, путевые заметки доносят до сегодняшнего читателя газетных подшивок мятущиеся чувства писательницы, её сострадания, нежность, искренность, женскую участливость в разных житейских передрягах и коллизиях. Её публикации излучали тепло, свет, доброту и сострадание, обнажали людскую боль и печаль. По прочтении её литературных творений смятенная душа оттаивала, ожесточенное сердце смягчалось, приходило душевное просветление, другое осознание мирского бытия. Найдите, читатель, хотя бы такие её рассказы как «Река прощания», «По законам мелодрамы». Они явят вам благородную Генриетту Максимовну, признанного мастера слова, пронзительного певца женской натуры и духовной сути. Признанного, потому что она по достоинству оценена Союзом писателей СССР, принявшем её в свои ряды.
Двенадцать сотрудников национальной газеты откликнулись на вопросы «Корё». Среди маститых, известных журналистов те работники, которые «не светятся» на газетной полосе. Это корректор Галина Пак, выпускница филфака КазГУ им. Кирова. Она написала, что по характеру спокойная, не скандальная, что газета должна быть всегда правдивой и искренней. Подкупила своим ненаивным откровением и машинистка Елена Цой, которой было тогда 17 лет от роду: её любят за то, что беспокойная, непоседа, открытый характер без комплексов, но в то же время по третьему пункту о недостатках призналась - «я страшно вредная». А по четвертой позиции анкеты выразила надежду: возможно, газета станет больше по объему и будет пользоваться огромной популярностью. А себя Елена видит в 1995 году корреспондентом. Ответы разные: серьезные, вдумчивые, откровенные, с автобиографическими данными. Анкета выплеснулась горячим разбросом разных ответов, серьезных, вдумчивых, откровенных, с философскими размышлениями и образами. Так, корреспондент Станислав Ли на второй вопрос о личных достоинствах парировал корейской пословицей: «Кто хвалит жену – наполовину дурак. Кто хвалит себя – тот совсем дурак». Философия Станислава Ли, глубокая и притягательная, всегда сопровождает ныне известного поэта в стихотворном творчестве на корейскую тематику.
Очень кратко ответствовала Клара Лим, специальный корреспондент. Специальный, потому что часто бывала в разъездах, однажды, к примеру, выдала серию репортажей из Уштобе. Дословно написала: «Я гомо сапиенс. И этим всё сказано. Как человек может определить свои достоинства? Это очень сложно. Недостатков великое множество, трудно все перечислить. Избавиться от них, видимо, не удастся никогда». Себя в «Корё»? – «Красивой и умной. И себя в ней работником». Этот четвертый вопрос напрашивается на определенный комментарий. Клара Сенненовна и в то время слыла красавицей, а спустя совсем короткое время… Впрочем, лучшей её характеристикой, вспоминая ярких редакционных коллег, впоследствии была та, что отразилась у Александра Кана: «Это была, конечно, Клара Лим, дочь знаменитого поэта Ен Сен Нена, мудрая, строгая, красивая и рафинированная, впоследствии возглавившая нашу редакцию».
Мы из «Корё». Невольно душа восклицает звонкой поэтической строкой: «Как много в этом звуке»… В кратком повествовании о начальном пути русскоязычной газеты-младенца названы имена из половины того штата сотрудников. Об их коллегах будет рассказано в последующих номерах. Это наш профессиональный долг – вспомнить всех поименно…
Владимир СОН,
Астана