Одной из самых ярких и влиятельных фигур первого этапа истории северокорейского государства являлся Алексей Иванович Хегай. Он родился в 1908 г. на российском Дальнем Востоке. Семья проживала в Хабаровске, где молодой Леша уже в подростковом возрасте познал тяжелый труд, зарабатывая средства на жизнь. Уже в 11 лет его устроили подсобным рабочим на табачную фабрику, затем помощником в парикмахерскую, потом пришлось три года отработать на винном заводе.
В 1928 г. Алексей, которому исполнилось 20 лет, переезжает во Владивосток и поступает в школу профсоюзного движения. Проучившись в ней два года, он становится секретарем Дальневосточного краевого комитета ВЛКСМ и находился в этой должности четыре года. Затем молодой активист переезжает в город Кинешму и там его назначают секретарем райкома комсомола. Пятилетний стаж работы на достаточно высоких должностях позволил Хегаю поступить в московский Всесоюзный сельскохозяйственный университет, но, столкнувшись с материальными и семейными трудностями, через год он возвращается на родину и вновь назначается на ответственные должности в структурах ВЛКСМ. Последняя должность перед депортацией корейцев с Дальнего Востока – секретарь Посьетского райкома комсомола.
Хегаю очень повезло, поскольку большое количество партийных, советских и комсомольских работников корейского происхождения в годы сталинского «большого террора» были либо расстреляны по надуманным обвинениям, либо осуждены по политическим статьям и отправлены в лагеря. По некоторым данным, он «отделался» всего лишь исключением из рядов ВКП(б).
Оказавшись в Средней Азии, Алексей Хегай вместе с семьей обосновался в Янги-Юле, где с 1939 г., после восстановления в рядах ВКП(б), занимал должность заведующего организационно-инструкторским отделом в райкоме комсомола, а с 1941 г. – второго секретаря Нижнечирчикского райкома партии. Проработав там два года, он получает новое ответственное назначение – заместителем парторга ЦК ВКП(б) на строительстве Фархадской гидроэлектростанции.
В 1945 г. Алексей Иванович получил из военкомата в Янги-Юле мобилизационное предписание и был отправлен в Северную Корею в должности переводчика советской оккупационной администрации. Начав там свою работу и получив корейское имя – Хо Га И (Хе Гаи), Алексей Иванович сразу же продемонстрировал недюжинные организаторские и коммуникативные способности, чем привлек к себе внимание руководителей Советской гражданской администрации. Там неоднократно отмечали его серьезное и добросовестное отношение к исполнению служебных обязанностей. Ему, имевшему в Советском Союзе опыт профсоюзной работы, поручили помогать в организации северокорейского профсоюзного движения. В частности, он отвечал за организацию его съездов и пленумов, подбор местных кадров для профсоюзной работы.
Отличительными чертами Хегая были общительность, вежливость, компетентность при решении текущих вопросов. Он пользовался заслуженным авторитетом, как у советских чиновников, так и у местных жителей. Вскоре в СГА приняли решение откомандировать Хегая на руководящую работу в только что созданную корейскую компартию. Он при этом оставался гражданином СССР, но приостановил свое членство в ВКП(б).
С середины 1946 г. начинается партийная карьера «товарища Хо Га И». Его первая должность – заведующий Организационным отделом ЦК Компартии Кореи, что фактически означало руководство всей практической работой молодой партии. В том же году, после слияния компартии с Новой народной партией, он вошел в состав высшего на тот момент партийного органа – Политического совета ЦК Трудовой партии Северной Кореи (ТПСК). Под его руководством оказалось все партийное строительство в этой новой политической структуре. Именно в те годы за Хегаем среди коллег закрепилось негласное уважительное прозвище «профессор партийных дел», вызывавшее раздражение у другого северокорейского политического лидера, бывшего капитана советской Красной армии Ким Ир Сена, стремившегося к единоличной власти в партии.
В сентябре 1948 г. была провозглашена Корейская Народно-Демократическая Республика, высшим органом которой по принятой Конституции, становилось Верховное Народное собрание (ВНС). Хо Га И был избран его депутатом. Одновременно он исполнял обязанности заместителя Председателя ЦК партии, входил в состав Политического совета и Организационного бюро ЦК ТПСК. В 1949-1951 гг. он возглавлял Секретариат ЦК ТПК, формально объединившей корейских коммунистов как на севере, так и на юге Кореи.
В этот период Хегай являлся также и неформальным лидером всей «советской фракции» в КНДР, пользуясь в среде советских корейцев и среди работников посольства СССР в КНДР непререкаемым авторитетом.
Судя по имеющимся неофициальным данным, Алексей Иванович вместе с Ким Ир Сеном, занимавшим высшие посты в партии и правительстве, а также Министром иностранных дел Пак Хон Еном, был одним из инициаторов и разработчиков плана нападения на Южную Корею с целью ее освобождения от «американской марионетки» Ли Сын Мана.
Когда провалился план молниеносного захвата Республики Корея, и на помощь Ли Сын Ману пришли войска ООН, где главную роль играли вооруженные формирования США, в Пхеньяне стали искать виновных. Ким Ир Сен уже давно мечтал освободиться от опеки со стороны Москвы и ему удалось путем интриг в ноябре 1951 г. отстранить Хегая от обязанностей секретаря ЦК ТПК за якобы допущенные многочисленные ошибки. Например, его обвинили в излишне высоких требованиях к вступающим в ряды партии, недооценке роли Единого демократического отечественного фронта в политической системе КНДР и т.п.
Алексея Ивановича перевели на работу в правительство, где он занял должность одного из заместителей, курировавших северокорейскую промышленность. Учитывая тот факт, что она к тому моменту была практически вся уничтожена в ходе кровопролитных боев и бомбардировок, его полномочия оказались весьма ограниченными.
Чтобы как-то показать, что у авторитетного в стране Хегая были не только ошибки, но все-таки и большие заслуги, в 1952 г. он был награжден одним из высших орденов КНДР – Орденом Государственного знамени первой степени. Но это обстоятельство никак не изменило отношения к Алексею Ивановичу со стороны Ким Ир Сена и уже сформировавшейся вокруг него группы подхалимов. Они сумели настроить против него и некоторых сотрудников советского посольства, ранее высоко оценивавших работу Хегая в северокорейских партийных, государственных и общественных структурах. Отрицательные характеристики стали регулярно отсылаться в Москву. Хегая теперь стали обвинять в недостаточной работе над повышением своего идейно-теоретического уровня, в «пренебрежении» к советам сотрудников посольства, в «непонимании» массового характера ТПК. Он, оказывается, предъявлял «непосильные» требования к сотрудникам аппарата ЦК ТПК и других руководящих северокорейских структур. Договорились даже до того, что Хегай, якобы, человек очень скрытный, самолюбивый, самонадеянный, склонный к интригам и стремится «вбить клин» в отношения между Ким Ир Сеном и другим авторитетным руководителем – Пак Хон Еном. Кроме того, сообщал один из советских дипломатов, Хо Га И не пользуется авторитетом даже среди советских корейцев, не говоря уже о местных руководящих кадрах. На новой должности заместителя главы правительства он якобы допускал многочисленные ошибки, был склонен к «вождизму» и «интриганству».
Все это, по мнению сторонников Ким Ир Сена и поддерживавших их некоторых советских дипломатов, должно было создать в глазах руководства СССР отрицательный образ Хегая и привести к определенным оргвыводам. Идеальным представлялся вариант его отзыва назад в СССР, но в таком случае Алексей Иванович мог в свое оправдание привести множество примеров авантюризма Ким Ир Сена и его сторонников, выдвинуть свои собственные обвинения в адрес руководителей КНДР. По всей видимости, это было не нужно в тот момент ни Москве, ни Пхеньяну.
Сложная ситуация разрешилась трагически. По официальной версии, в начале июля 1953 г. Алексей Иванович Хегай был найден мертвым в своем рабочем кабинете в здании Кабинета Министров КНДР. Якобы он покончил жизнь самоубийством. Именно эта информация ушла в Москву из посольства СССР в КНДР. Но в Пхеньяне сразу же поползли слухи о том, что лидер советских корейцев был физически устранен по приказу Ким Ир Сена или при его молчаливом согласии. Этой же версии придерживаются родственники А.И. Хегая.
Зять Алексея Ивановича, известный военный деятель, организатор бронетанковых войск КНА генерал П.И. Цой в те трагические дни смог встретиться с Ким Ир Сеном и высказать ему в резкой форме все, что он думал по поводу гибели Хо Га И. Вскоре ему пришлось возвратиться из Северной Кореи в Советский Союз, где он продолжил военную карьеру.
С того момента руководство КНДР продолжало критиковать своего уже мертвого оппонента. Свалив с больной головы на здоровую, сторонники Ким Ир Сена обвиняли его после ХХ съезда КПСС в насаждении собственного культа личности, «порочных» для ТПК и КНДР «методах работы» и т.п. Все его заслуги в партийном и государственном строительстве были приписаны лично Ким Ир Сену, который вскоре после ухода из жизни Хегая начал борьбу вначале за ослабление, а затем и за ликвидацию «советской фракции» в высших органах власти КНДР. Наверняка, был бы жив Алексей Иванович, Ким Ир Сен вряд ли мог это делать столь безнаказанно и самыми радикальными методами.
Семья Хегая смогла возвратиться в Советский Союз. Никакой материальной поддержки из КНДР никто из них не получал. Им даже не сообщили о месте его захоронения, не говоря уже о получении разрешения посетить могилу.
Для Ким Ир Сена и его преемников Хегай так и остался если не открытым врагом, то не менее опасным «фракционным элементом», своей деятельностью и даже фактом своего существования в 1946-1953 гг. на северокорейской политической арене принижавшего заслуги «великого вождя» перед народом Северной Кореи. Там началось беззастенчивое переписывание истории в угоду одному человеку – Ким Ир Сену.
Конечно, можно рассуждать об эффективности для политической системы КНДР советских методов работы в их сталинском варианте, которые привносили Хегай и другие корейцы, прибывшие из СССР, но не вызывает сомнений его искренность и порядочность, бескорыстие в осуществлении задуманного на основании имевшегося у него практического опыта.
Игорь СЕЛИВАНОВ,
д.и.н., профессор,
зав. кафедрой всеобщей истории Курского государственного университета,
руководитель научной лаборатории «Международные отношения в ХХI веке»