В начале августа этого года Ким Чен Ын направил письмо Дональду Трампу, в котором пригласил его посетить Пхеньян. 9 августа президент США нашелся в Твиттере о получении «very beautiful letter» (очень хорошего письма) от Кима. В нем Ким Чен Ын предлагал провести третий саммит для продолжения переговоров по денуклеаризации Корейского полуострова. В конце августа на саммите G7 во Франции Трамп заявил, что может снова встретиться с северокорейским лидером для обсуждения ядерной программы Пхеньяна. Лидеры двух стран встречались уже трижды – на саммитах в Сингапуре и Ханое, а также в демилитаризованной зоне между Южной Кореей и КНДР. Свидетельствует ли это о серьезности намерений Вашингтона и Пхеньяна решить корейский вопрос? Ведь никакое посредничество извне, включая инициативы южнокорейского президента, не могли подвигнуть Кима и Трампа встретиться уже трижды. Понятно, что дело идет о сделке, могущей стать сделкой века, но не ставшей ею, так как на кону для Пхеньяна стоит все - сам северокорейский режим.
Северокорейский МИД постоянно подчеркивал, что будет вести переговоры с США только после того, как суверенитету страны (правящему режиму) будет обеспечена безопасность. Эти заявления внешнеполитического ведомства КНДР печатались всякий раз перед встречами Кима и Трампа в главном печатном органе – газете «Нодон синмун» и размещались на сайте Центрального телеграфного агентства КНДР.
Пхеньян всегда выдвигает требования по устранению угроз своей безопасности, включая совместные американо-южнокорейские военные маневры, размещение на Юге новейших видов оружия, включая THAAD или истребители F-35A. Кроме того, Пхеньян ждет отмены санкций, хотя бы частичной, в обмен на продолжение переговоров по ядерному разоружению и прекращению ракетных испытаний. В северокорейской прессе звучит ругань в адрес «американских ястребов», стремящихся провернуть «ливийский вариант» с обезоруженной Северной Кореей. Пхеньян перекладывает ответственность за подготовку и проведение переговоров на Вашингтон, которому следует пойти на уступки северокорейским пожеланиям. Чхве Сон Хи, заместитель министра иностранных дел КНДР, заявила о желании Пхеньяна продолжить переговоры с США, но потребовала выработать новый подход.
С момента июньской встречи Трампа и Кима в ДМЗ произошли формальные, но весьма значимые события, как в северокорейских органах власти, так и во внешнеполитическом истеблишменте США.
Прежде всего отметим, что в середине июля северокорейский лидер впервые был официально назван главой государства и верховным главнокомандующим. Соответствующие поправки были внесены в конституцию Северной Кореи. В 2011 году после смерти Ким Чен Ира его сын возглавил Трудовую партию, сменив на этом посту своего отца.
Прежняя конституция обозначала должность Ким Чен Ына просто как «верховный лидер», который командует «всей военной мощью» страны. Официально главой государства числился председатель президиума Верховного народного собрания КНДР. Пост занимал один из ближайших соратников Ким Чен Ына – Чхве Рён Хэ. Эксперты отмечают, что молодой Ким давно уже хотел получить титул главы государства и сделать политический курс менее милитаризованным и в большей мере ориентированным на экономику и международные переговоры.
Вслед за своим дедом – Ким Ир Сеном, провозглашенным посмертно «Вечным председателем», и его отцом Ким Чен Иром, получившим после смерти титулы «вечного Генерального секретаря Трудовой партии Кореи»» и «вечного председателя Национального комитета обороны», внук Ким Чен Ын обрел свои титулы. По новой версии Конституции КНДР молодой вождь Северной Кореи, будучи председателем Госсовета КНДР, именуется ныне «Верховный представитель всего корейского народа» и «Верховный главнокомандующий армией КНДР». Таким образом после восьми лет его прихода к власти устранено несоответствие титула и должности Ким Чен Ына, который, не будучи старшим сыном, стал официальным преемником своего отца Ким Чен Ира.
Другое знаковое изменение произошло 10 сентября, но уже по другую от КНДР сторону океана. Президент США Дональд Трамп объявил, что отправил в отставку своего советника по национальной безопасности Джона Болтона. Уход с политической сцены страны одного из ярых американских «ястребов» вызвал вопросы о том, последуют ли за этим изменения во внешнеполитическом курсе Белого дома.
Уход Джона Болтона из Белого дома хоть оказался внезапным, но не стал неожиданным, так как о его расхождениях с президентом Трампом во взглядах на мировые проблемы было известно давно. Недовольство Трампа своим советником назрело довольно быстро, так как Болтон был ярым противником примирения с Северной Кореей и выступал за активные наступательные действия против Пхеньяна. Болтон не присоединился к своему президенту на его встрече с Ким Чен Ыном в ДМЗ. Помимо этого Трамп выразил свое недовольство по поводу его «советов» относительно политики Белого Дома в Венесуэле и Ираке. Суть внешнеполитической доктрины Болтона строилась на «антикоммунизме» и борьбе против «врагов Америки», которую следует вести до победного конца, а не заключать какие-то соглашения.
Неудивительно, что отставка Болтона – ключевой фигуры в стае американских «ястребов» - была с облегчением воспринята во многих зарубежных странах, в том числе и Северной Корее. Но и в Соединенных штатах, судя по заголовкам в прессе, есть немало его противников. «Скатертью дорога, высокомерный, безрассудный советник по национальной безопасности», – так прозвучал заголовок во влиятельной газете Chicago Tribune. «Скатертью дорога Болтону. Он оттеснял Трампа от мира и дипломатии», – написала USA Today. Однако, кроме противников, есть у Болтона много сторонников, считающих, что его уход из политики – большая потеря для страны.
Некоторые аналитики считают, что невозможно предсказать, как отставка Джона Болтона может повлиять на внешнеполитический курс Вашингтона. Будет ли без его вмешательства подписано некое примирительное соглашение между США и КНДР или договор с Россией о взаимном сокращении вооружения?
Что понимают эксперты, должны знать простые смертные. Истина, на мой взгляд, заключается в том, что в Северной Корее все решает один человек. Единолично. И неважно, какой он пост занимает и каким титулом его величают. Главное, что он – Ким, третий по счету лидер страны и нации. Что Ким скажет, то и беспрекословно исполнят, его решениям не может быть никаких альтернатив.
Трамп может только позавидовать Киму, так как его власть как президента страны во многом ограничена. Президент США не может по своему желанию изменить внешнеполитическую доктрину страны. Его действия контролирует, прежде всего, Конгресс. Пентагон и Госдепартамент также могут оппонировать ему. ЦРУ, ведущие политические партии, Верховный суд, ФБР, пресса и телевидение – все они вкупе и врозь выступают в качестве баланса в жизненно важных для страны вопросах. Трамп, как бы он ни хотел, не в силах сам отменить санкции против Северной Кореи, тем более подписать с ней мирный договор.
Сдержки и противовесы в американской политической системе
Таким образом, американская внешняя политика не претерпит никаких значимых изменений в связи с отставкой помощника президента США по национальной безопасности Джона Болтона. С таким заявлением выступил госсекретарь США Майкл Помпео во вторник 10 сентября на брифинге для журналистов в Белом доме.
18 сентября президент Трамп объявил о назначении новым советником по национальной безопасности США своего специального посланника по делам заложников Роберта О’Брайена. Двумя днями раннее, 16 сентября, на пресс-конференции в Белом доме, как передаёт Agence France-Presse, президент Трамп сказал, что сейчас «не лучшее время» для организации его официального визита в Северную Корею.
В свою очередь Ким Чен Ын не спешит со своим визитом в Сеул, который намечался в конце 2018 года, но так до сих пор и не состоялся. Эта поездка откладывалась по разным причинам. Теперь Пхеньян связывает ее с исходом третьего саммита северокорейского лидера с Трампом. Однако, если представить чисто гипотетически, что саммит Кима и Трампа состоится в ближайшее время, то что можно ожидать от него? Какие конкретные вопросы будут вынесены на обсуждение и по каким пунктам будет подписан итоговый документ саммита номер 3? Вот об этом можно было бы поразмышлять в следующем очерке рубрики.
Герман КИМ, д.и.н,
директор Центра корееведения КазНУ им. аль-Фараби,
профессор-исследователь Центра Юго-Восточной Азии университета Киото (Япония)