Братья Хан – Елисей Лукич и Василий Лукич, и их вклад в просвещение корейских переселенцев в Россию

<b>В этом году исполняется 80 лет со дня освобождения Кореи от японской колонизации. Огромную роль в борьбе за независимость сыграли корейцы, проживающие в то время на Дальнем Востоке России – предки нынешних корё сарам. Одними из лидеров освободительного движения были братья Хан – Елисей Лукич и Василий Лукич.</b><br>

В конце XIX века Цой Петр Семенович (Чхве Джехён) – лидер первых корейских переселенцев в Россию и борец за независимость Кореи, казненный японскими интервентами в 1920 году на Дальнем Востоке, создал товарищество-братство, вступая в которое его участники давали клятву верности служению корейскому народу. В числе первых членов братства были Хан Елисей Лукич и его брат – Василий Лукич.

Во второй половине XIX века стихийные бедствия и жесточайшие формы феодальной эксплуатации на густонаселенном Корейском полуострове привели к кризису малоземелья, голоду и обнищанию корейского народа. Близость и необъятность плодородных земель российского Приморья толкала жителей северных корейских провинций спасаться от голодной смерти бегством в Россию. Первые корейские переселенцы приходили в Россию в поисках лучшей доли, зная, что назад дороги нет, так как династия Чосон, правящая Корейским полуостровом, препятствовала переселению своих подданных в Россию, введя за это смертную казнь.

В свою очередь, Российская империя не только не препятствовала потоку корейских беженцев, но даже поощряла, предоставляя им землю и льготные условия на 20 лет, поскольку после окончательного утверждения России на Дальнем Востоке во второй половине XIX века начался процесс освоения этих земель. Охрана новых владений требовала увеличения численности российской армии на Дальнем Востоке, а медленные темпы переселения добровольцев из европейской части России не способствовали быстрому развитию сельского хозяйства для срочного снабжения российской армии продовольствием. При таком положении крестьяне, составляющие подавляющее большинство корейских переселенцев и имеющие многовековой земледельческий опыт в этом регионе, играли ведущую роль в освоении российского Дальнего Востока и развитии сельского хозяйства, которую трудно переоценить.

По семейному преданию 17-летний Хан Ён Ган – младший сын высокопоставленного чиновника из северной корейской провинции, пошел наперекор воле отца, отказавшись жениться на девушке из знатного аристократического рода. В начале 1860-х годов он сбежал из дома, переплыл пограничную с Россией реку Туманган (сейчас Виноградная), встретил уссурийских казаков и остался с ними жить в России. Впоследствии Хан Ён Ган принял православие, после крещения получил имя Лука, женился и стал главой большого семейства. Подтверждение года переселения Луки Хана в Россию я еще не нашла, зато в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока (РГИА ДВ) сохранились документы, из которых я узнала, что сыновья Луки Хана родились в России: Елисей – в 1865 г., а Василий через 10 лет. В этом же архиве удалось найти документ под названием «Ведомости об исчислении домов, жителей мужского и женского пола в деревне Тизинхе за 1874 год, о родившихся, умерших, вновь причисленных, о посеянной [на] казенной земле семян и при магазине хлеба», подписанный Лукой Ханом – старшиной (старостой) села Тизинхе. Этот документ 150-летней давности подтвердил еще одну семейную легенду о том, что Лука Хан был старостой первого корейского села в Российской империи. Об этой легенде, истории происхождения Луки Хана и его переселения в Россию я расскажу ниже.

Лука Хан скончался в 1902 году в 63 года и, согласно записи (№4) из метрической книги, был похоронен в церковной ограде миссионерской церкви села Тизинхе с разрешения первого епископа Владивостокской и Камчатской епархии Евсевия Преосвященного. В соответствии с актами Святейшего Правительствующего Синода, погребения в оградах городских церквей запрещались, но в оградах сельских церквей разрешалось погребение священнослужителей, а погребение иных лиц происходило только по особому разрешению архиерея и «по самым уважительным причинам, как-то: в благодарность создавшему храм своим иждивением или обеспечившему содержание причта и притом имевшему житие благозаконное и кончину непостыдную».

Возвращаясь к Чхве Джехену, нельзя не подчеркнуть его главенствующую роль в создании товарищества-братства. Петр Семенович как дальновидный лидер корейских переселенцев понимал, что укрепить в России положение корейцев, в основном неграмотных крестьян, чей труд использовался в качестве дешевой рабочей силы, можно было только путем их просвещения и изучения русского языка, что требовало школьного обучения всех корейских детей.

Доктор исторический наук, профессор Герман Ким писал: «Помимо церковно-приходских, миссионерских и правительственных русских школ, в Приморской области усилиями лидеров антияпонского национально-освободительного движения, известных просветителей и благодаря материально-финансовой помощи широких слоев корейского населения образовалась сеть сельских школ, в которых преподавание велось на корейском языке. В результате на русском Дальнем Востоке к началу 1917 г. не оставалось ни одного корейского селения, где бы не действовали корейские школы с начальными классами обучения».

Получение начального образования открывало для корейцев новые горизонты, т.к. после окончания церковно-приходских школ у корейских детей появлялись шансы не только устроиться на работу приказчиками, телеграфистами, писарями или чиновниками, но и давало возможность самым одаренным корейским детям продолжить обучение в учебных заведениях среднего и высшего звена, а в долгосрочной перспективе – повышение социального статуса корейцев в российском обществе. Для этого, в конце 1890-х годов Петр Семенович объединился с влиятельными и успешными коммерсантами, как их в то время называли, которые стали его побратимами: Хан Елисей Лукич, Хан Василий Лукич, Ким Петр Николаевич и Цой Николай Лукич. Партнерские отношения между компаниями побратимов способствовали созданию капитала, который направлялся на нужды корейцев. Забегая вперед, скажу, что в будущем побратимы породнились в прямом смысле: Ким П.Н. женился на старшей дочери Елисея Лукича – Варваре, а внучка Цоя Н.Л. – Анна Цой, вышла замуж за сына Василия Лукича – Валентина Хана.

Товарищество-братство, созданное Чхве Джехёном, почти 20 лет финансировало патриотическую деятельность братства, направляя деньги на благоустройство сел и дорог, строительство церквей и школ, а самое главное – братство оплачивало обучение наиболее одаренных молодых корейцев (предположительно 100 человек) не только в региональных учебных заведениях Благовещенска, Владивостока, Хабаровска и Никольск-Уссурийского, но также в лучших учебных заведениях всей России: Московский университет, Московский коммерческий институт, Казанский университет, Омский учительский институт, Томский технологический институт, Иркутское военное училище и др. Среди тех, кто был отправлен на учебу в ведущие образовательные центры России, были Ким Я.А. – автор букваря для корейцев, Шегай Г.Б. и Кан К.Ф. – участвовали в написании корейской азбуки и словаря, Тен М.В. и Хан П.Е – одни из авторов учебника корейского языка, Хан А.А. (Хан Менсе) – активный деятель корейского национально-освободительного движения, в будущем директор Корейского педагогического техникума в Никольск-Уссурийском, Ким К.К. – первый учитель-кореец в мужской гимназии Владивостока, Ли Михаил Афанасьевич – первый директор корейской учительской семинарии в Никольск-Уссурийском и другие.

Два года назад я начинала генеалогический поиск зная только имя бабушкиного отца – Елисей Хан, бабушка охотно рассказывала мне о своем детстве и юности, но без имен и конкретных данных – последствия страха, перенесенного после ареста дедушки. Поэтому, прочитав о побратимах, я сразу обратила внимание на то, что вместе с именами братьев Хан упоминается и мой дедушка Ли Михаил Афанасьевич. Я не верю в такие совпадения, поэтому начала искать документальное подтверждение того, что Елисей Лукич – отец моей бабушки. Подтверждение нужно было, чтобы исключить ошибку, потому что в самом начале своего поиска я случайно нашла статью основателя этого сайта Владислава Викторовича Хана «Братья Хан (история из жизни корейцев русского Приморья)» в которой он рассказал о своих героических предках – братьях Хан: Григории (Хан Чан Гер), Иннокентии (Хан Шен Гер) и Александре. В этой статье был рассказ о семье Хан, где я с волнением и трепетом прочитала: «В большой семье Хана Елисея было шестеро детей: старшая дочь, ее следы после замужества потерялись в Китае…» В одно мгновение я решила, что речь идет о моей бабушке – Елене Елисеевне, которая, выйдя замуж, очень скоро уехала с мужем и новорожденным сыном в Китай – в Харбин. На тот момент я еще не знала, что они уезжали к бабушкиным родителям, поэтому у меня все сошлось – бабушка уехала в Харбин и ее родители потеряли с ней связь. Я довольно быстро нашла Владислава Викторовича в соцсетях и, уверенная, что нашла родственника из бабушкиной семьи, написала ему.

Здесь я хочу почтить светлую память недавно ушедшего из жизни Владислава Викторовича Хана, впоследствии он невероятно поддержал меня своим вниманием и советами. На мое первое письмо Владислав Викторович ответил очень быстрым и коротким сообщением: «Здравствуйте, Марина Михайловна! Очень взволнован вашим сообщением. Мой тел и эл. почта…». Номер телефона, написанный совершенно незнакомому человеку в ответ на первое обращение, я восприняла как знак редко встречающегося в соцсетях доверия. После недолгой переписки быстро выяснилось, что наши прадеды оказались почти полными тезками с редкими совпадениями в судьбах их дочерей, но наше знакомство продолжилось. Я ещё не один раз обращалась к Владиславу Викторовичу и он помогал мне, когда полезным советом, когда просто теплыми словами поддержки и пожелания удачи.

В поисках документов, подтверждающих родство бабушки и Елисея Лукича Хана, я смутно вспомнила услышанный в далеком детстве рассказ об учебе бабушки, не то в Томском университете, не то в Омском университете, и по аналогии с найденным студенческим делом дедушки, таким же образом нашла студенческое дело бабушки. К сожалению, в нем не оказалось ни фото, ни студенческой книжки – дело не полностью сохранилось, зато в нем обнаружились другие, просто сказочные находки: подлинник свидетельства о рождении, выписка из метрической книги (метрика) о венчании бабушки и дедушки и собственноручно написанное бабушкой заявление в Томский университет о смене фамилии в связи со вступлением в законный брак. Так, одним студенческим делом мне удалось убить несколько зайцев: подтвердить родство бабушки с отцом Елисеем Лукичом, супругом – моим дедушкой Михаилом Афанасьевичем, и перемену девичьей фамилии бабушки на фамилию мужа Ли.

В 1913 году во Владивостокских епархиальных ведомостях была опубликована «Летопись миссионерской Иннокентиевской церкви села Тизинхе, Владивостокской епархии, составленная по имеющимся в делах означенной церкви и школы документам», из которой я узнала, что еще в 1892 году «церковным старостой именуется из местных жителей Елисей Лукич Хан». Точных сведений о том, когда был открыт православный приход в Тизинхе не сохранилось, но первые упоминания о церкви в Тизинхе были уже в 1891 году и, вполне возможно, что именно Елисей Лукич был первым церковным старостой первого корейского села Тизинхе. Кроме того, в 1899 году он был избран председателем комитета по постройке храма в Тизинхе, который построили всего за один год. Много лет Елисей Лукич исправно исполнял обязанности старосты Тизинхенской церкви, о чем свидетельствовали благодарности и поощрения от Владивостокской духовной консистории, а также продление сроков службы вплоть до 1909 года.

В 1902 году в «Церковных ведомостях», издаваемых в Санкт-Петербурге, был опубликован список лиц, награжденных ко дню рождения Николая II. В числе награжденных (правая колонка, строка 21 сверху) –Елисей Лукич, получивший дозволение на ношение на груди серебряной медали на Александровской ленте за заслуги по духовному ведомству. Серебряная медаль «За заслуги» на Александровской ленте, то есть на ленте ордена Святого Александра Невского, не являлась орденом, но поскольку носилась на орденской ленте, могла восприниматься как орденская награда, особенно если вручалась с дозволением ношения на груди. Награждение такой медалью являлось признанием значительных военных или особо почётных гражданских заслуг, а в иерархии наград Российской империи она занимала среднее положение между орденами и простыми медалями, т.к. была выше, чем обычные серебряные медали «За заслуги», но ниже, чем самый младший орден в иерархии наград, в связи с чем часто использовалась как ступенька перед получением ордена.

Продолжая свой поиск, я нашла Елисея Лукича Хана в списке выборщиков – лиц, имеющих право участия в выборах в Государственную Думу в 1906 году. Выборщики были одновременно и кандидатами в депутаты местной думы, и избирателями членов Государственной Думы Российской империи. Сами выборщики также избирались в соответствии с установленными цензами: имущественным, возрастным, гендерным и др. Так правом участия в съездах городских избирателей в Государственную Думу по имущественному цензу обладали горожане – собственники недвижимого имущества и владельцы торгово-промышленных предприятий, а один выборщик приходился на 4000 городских жителей. В списке выборщиков у Елисея Лукича указаны 1-й и 2-й цензы, на основании которых он как владелец недвижимостью и торгово-промышленными предприятиями (с указанием улиц, на которых они расположены), был избран в выборщики и имел право участия в выборах в Государственную Думу. В это же время Василий Лукич Хан принимал активное участие в местном самоуправлении, в «Памятной книжке Приморской области на 1911 год» он указан как волостной старшина Адиминской волости.

В начале 1914 года во Владивостоке состоялся съезд выборных представителей корейских сельских обществ и корейцев-горожан, на котором собрались 25 уполномоченных от различных селений посъетских, суйфунских и сучанских корейцев, а также от корейского населения Владивостока и Никольск-Уссурийского для выработки программы празднования 50-летия переселения корейцев в Приамурский край. Съезд избрал председателем Комитета по празднованию Петра Семеновича Цоя, вице-председателем – Елисея Лукича Хана, всего в состав комитета было включено 25 человек. Комитетом был разработан проект программы праздничных мероприятий, местом празднования избрали г. Владивосток, а начало празднования было приурочено к 21 сентября 1914 года – годовщине первого официального донесения (21 сентября 1864 года) начальника Новгородского поста В. Резанова военному губернатору Приморской области В. Казакевичу о поселении первых корейских семей в долине реки Тизинхе. Расходы на масштабные праздничные мероприятия предлагалось покрывать за счет добровольных корейских пожертвований. К сожалению, несмотря на заранее начавшуюся подготовку, празднование 50-летия переселения корейцев в Россию не состоялось из-за Первой мировой войны, начавшейся летом 1914 года.

Как прогрессивный человек Елисей Лукич искренне принял Февральскую революцию 1917 года. Уже 6 апреля 1917 года во  Владивостокских епархиальных ведомостях была опубликована статья миссионера Адиминского стана священника Толмачева «Свобода, Равенство и Братство», в которой цитировалось выступление Елисея Лукича Хана – одного из товарищей (заместителей) председателя недавно избранного районного исполнительного комитета: «Если мы корейцы при старом русском правительств были верноподданными сынами России, то теперь должны сделаться еще лучшими ея гражданами; и если мы были раньше только христианами, то теперь должны сделаться истинными чадами Св. Православной церкви». Однако дальнейшее развитие событий вселяло тревогу и, по всей видимости, вызывало у Елисея Лукича серьёзные опасения и сомнения в мирном исходе революционных катаклизмов, происходящих в России.

Валентин Петрович Цой – сын П.С. Цоя в своих воспоминаниях, опубликованных в книге «Чхве Джехен» (Москва, ИВ РАН, 2010, стр. 242) вспоминал, как многие сподвижники его отца поднимались с обжитых мест и уезжали в Китай, оставляя дома, хозяйство, магазины: «Летом 1917 года отец опять был избран волостным старшиной, а потом председателем волисполкома. Стали возвращаться с германского фронта корейцы. В то лето мы опять переехали на новую квартиру. Дом принадлежал Елисею Лукичу Хану, который выехал в Китай». Елисей Лукич покинул Россию, не дожидаясь октября 1917 года, кто-то уехал после победы большевиков, а кто-то, как Василий Лукич Хан, с приходом японских интервентов на Дальний Восток.

В 1920 году дедушка с бабушкой и новорожденным сыном тоже эмигрировали из России, и мне всегда хотелось узнать, как они попали в Харбин, где родился мой папа, его братья и сестры. Неожиданно я нашла ответ в книге «Незабытые могилы», составитель В.Н. Чуваков (2007, т.6, кн. 3, стр. 29), основу которой составили газетные некрологи русского зарубежья прошлого века. Еще в 1913 году Василий Лукич Хан, который до революции занимался поставками в царскую армию, начал свой бизнес в Харбине. Как написано в некрологе, опубликованном в харбинской газете «Весна» в январе 1937 г., в Харбине он открыл несколько заводов, обзавелся домами, умер в возрасте 62 лет и похоронен на кладбище Харбина.

Я могу только догадываться, почему братья Хан решили начать бизнес в Харбине, но, как оказалось – это было дальновидное решение, спасшее им жизнь. По моей версии решение было обоюдное, на мой взгляд, это подтверждается тем, что Елисей Лукич с семьей покинул Россию и уехал в Харбин задолго до своего младшего брата. К тому же в 1913 году Елисей Лукич был уже не в том возрасте, чтобы с нуля начинать бизнес на новом месте. Он был старше Василия Лукича на 10 лет и первым продолжил дело отца – Луки Хана, когда младший брат был еще подростком. Думаю, поэтому братья решили, что на завоевание нового и перспективного рынка отправится более молодой и энергичный Василий Лукич, поскольку Харбин, основанный для строительства и поддержания КВЖД (Китайско-Восточная железная дорога), в то время очень динамично развивался и даже после октябрьской революции 1917 года город сохранял дореволюционный уклад русской жизни вплоть до окончания Второй мировой войны.

Мне всегда не хотелось верить, что от огромной семьи Ханов, оставшихся в Харбине, никого не осталось, кроме бабушки, вернувшейся с мужем и детьми в СССР, поэтому я два года безуспешно искала бабушкиных родственников. Везде, где могла, я отправляла свою просьбу о помощи в поиске потомков братьев Хан, следы которых затерялись в Харбине в середине прошлого века, и когда я почти отчаялась, невероятным образом удалось найти потерянных родственников.

Встретив однажды случайное упоминание имени, отчества и фамилии, схожих с одной из дочерей Василия Лукича в списках харбинцев, поступивших в учебные заведения и уехавших в США в 1920х годах, я всегда держала его в голове и продолжала поиски, изучая историю жизни русских студентов в США. Но видимо провидению было угодно помочь мне и подарить счастливую находку совсем в другом направлении поиска, и совсем недавно – несколько месяцев назад, именно в США я нашла потомков моего двоюродного прадеда Василия Лукича Хана: внука, правнучку и праправнуков. От них я и узнала о происхождении прапрадеда Луки Хана, связанных с ним семейных легендах, его побеге в Россию и о том, что Елисей Лукич пережил своего младшего брата Василия.

Доктор филологических наук, профессор Нелли Сергеевна Пак писала о братстве Чхве Джехена: «Велика роль просвещенской деятельности «побратимов» Цой Петра Семеновича, Цой Николая Лукича, Хан Елисея Лукича, Хан Василия Лукича и Ким Петра Николаевича. Пока их разносторонняя деятельность, в том числе и просвещенческая, в научной литературе недостаточно освещена». Члены товарищества-братства Чхве Джехена, давшие клятву верности служению корейскому народу в конце 1890-х годов, уже в начале XX века заложили прочный фундамент, способствующий зарождению корейской интеллигенции в России, которая впоследствии заняла достойное место в СССР и постсоветских странах СНГ. Я очень надеюсь, что память о просветительской деятельности Цоя Петра Семеновича, Цоя Николая Лукича, Хана Елисея Лукича, Хана Василия Лукича и Кима Петра Николаевича сохранится и преумножится новыми научными исследованиями и публикациями.

Я искренне признательна профессору Нелли Сергеевне Пак за ее научные труды, благодаря которым я узнала о роли братьев Хан – Елисея Лукича и Василия Лукича – в просвещении российских корейцев. Низкий Вам поклон, за Ваш поистине подвижнический труд по изучению и сохранению языка корё мар и исторической памяти российских корейцев!
Прошу откликнуться потомков братьев Хан – Елисея и Василия Лукичей, после революции оставшихся в России или покинувших ее, а также вернувшихся из Харбина в СССР. Достоверно известно, что некоторые из них после депортации проживали в Казахстане.


Марина БОЛОТБЕКОВА,
Бишкек